Джи редко кому это говорила, но её неспособность к прорицаниям и в принципе нелюбовь к этому предмету могла быть объяснена на редкость банальным фактором. Бывало так, что голос Фергюсон просто-напросто...усыплял рыжую. Вот просто так, абсолютно алогичнейшим образом - казалось бы, попробуй тут усни с таким энергичным, если не сказать эксцентричным преподавателем, - ан нет, гриффиндорскому раздолбайству границ нет. Конечно, это не было совсем уж повседневным явлением, и тем не менее имело место быть. Как и, например, сейчас. Джинджер явно не трогали ни какие-либо внешние изменения Фергюсон, ни душевные переживания капитана и Луны по этому поводу, ни, откровенно говоря, тема семинара. Её просто одолевало сонливое состояние, какое частенько охватывало её на рунах, или опять-таки на этих самых прорицаниях. Некоторое время Джи старательно с этим боролась, но при первых же "зайчиках", "солнышках" и "котятках", которых любила внезапно использовать хогвартская сумасшедшая, сознание просто позорно сдалось. Сейчас на секундочку закрою глаза и тут же выпрямлюсь, пообещала себе Джи, упираясь подбородком в скрещённые на столе руки и тут же проваливаясь в дрёму (наполненную теми же слащавыми зайчиками и котятками).
В каком-то роде Джи повезло (или не повезло), что Бриан сидел на другой стороне стола, и их двоих разделял флегматичный Таран - вряд ли понимающий, из-за чего весь сыр-бор, - так что разбудить сморенную подругу капитан не мог - случайно, во всяком случае. И так бы и проспала гриффиндорка всё на свете, если бы не нагловатый дурмстранговец, которому внезапно подумалось, что стукнуть своей палкой о пол - весьма неплохая идея. Шуму он при этом наделал достаточно для того, чтобы Джи заполошенно встрепенулась и осоловевшими глазами озираясь вокруг (хорошо хоть соображения хватило не выдавать себя голосом и странными вопросами по типу "где я и кто все эти люди"). Едва проснувшийся мозг набирал обороты совсем неохотно, но примерно к концу такой не то чтобы краткой речи Крама рыжая наконец окончательно проснулась (и нашла ответы на те самые странные вопросы). Постаравшись придать заспанной мордашке самое что ни на есть отстранённое и вникающее выражение, насколько это возможно было одновременно ("да-да, профессор, я вас слушаю и мне ну очень интересно. Нет-нет, что вы, это не я только что бессовестно дрыхла на столе, вы меня явно с кем-то путаете!"), девушка, собственно, постаралась этому выражению соответствовать. Едва не провалив все эти вымученные попытки следить за уроком во время не менее пространного ответа прорицательницы Краму (но не провалив же!), гриффиндорка начала потихоньку действительно вникать в тему семинара (ну, как ей самой казалось). Неужели сейчас действительно будет что-то из разряда настоящих предсказаний?, недоверчиво подумала Джи, чуть наклонив голову на слова профессора.
- Даже у меня? - едва слышный смешок вырвался у Фаулер в ответ на заверения Фергюсон о ритуале, который получится ну вот прям обязательно. Хуже, чем в прорицаниях, рыжая разбиралась только в рунах. Впрочем, это возводило дело на куда более интересный уровень. На последние слова профессора девушка, снова не сдержавшись, фыркнула, но в этот раз скорее машинально.
Впрочем, смешки смешками, а это было действительно интересно. Выудив из сумки блокнотик, подаренный маггловской приятельницей, и ручку, Джинджер вырвала с характерным неожиданно громким звуком листок и разложила всё на столе, задумчиво поверчивая в пальцах ручку. Что бы такого спросить?.. На мгновение в сознании промелькнули знакомые сверкающие глаза и задорная улыбка, но Джи тут же чуть ли не со священным ужасом их погнала прочь, для верности скомкав и ещё пустой листок, словно даже чистая бумага могла бы выдать её мысли. Всё эта Фергюсон с её глупостями! Засунув его в карман джинс, девушка выбрала ещё один и снова задумалась. Никаких нормальных идей в голову не шло совершенно. Разве что... Склонившись над партой, Джи торопливо, не слишком ровным почерком вывела вопрос и тут же сложила лист вчетверо, словно опасаясь передумать. Перегнутые в нескольких местах пара строчек робко вопрошали "К чему мне нужно стремиться, как этого достигнуть и что из этого выйдет?"

Что же, коль Крам верно понимал ответ учительницы, то с одной стороны он был прав, а с другой не совсем. Все было двойственно, как впрочем и всегда, когда дело касалось предсказания будущего. А потому он лишь улыбнулся в ответ, удовлетворенный тем, что сама по себе идея оказалась достаточно интересной.
- Понимаю, потому, как по мне, то коль и прорицать в бою, то делать это надо в комплексе с просто использованием своего живого опыта с практикой, да того самого военного искусства. И да, я знаю что это такое, у нас его частично изучали. Как говорят некоторые учителя, надеюсь помню верно... - негромко, но четко и зычно, так что услышать можно было наверное с любого конца комнаты, отвечал парень, - Вы можете быть самыми могучими магами и магессами, но не стоит пренебрегать тем, что придумали магглы, коль это будет Вам полезно. Ведь если останетесь вообще без возможности колдовать, то не зная как бороться с жизнью без волшебства Вы просто умрете, а ученик Дурмстранга должен быть готов ко всему, ко всякой Буре, ко всякому Натиску...
И на этом он закончил речь, ибо считал, что учительница прекрасно поймет его мысль, равно как и поймут те, кто действительно желал бы понять. А дополнительное пояснение было бы просто ненужным сотрясением воздуха, особенно для Рене, который уже сказал все, что считал нужным. И потому он молча оперся на посох, чуть прищурившись и с внимательным взором ожидая что будет дальше. Парень не торопился писать свой вопрос, ибо не знал что спросить. А может и не желал ведать будущее. Не от страха, его не было ни капли, нет. Просто, узнай он нечто из того что будет, то, как он считал, жизнь станет чуть скучнее, ведь на один сюрприз в ней будет меньше, не так ли?..
Но урок требовал все же вопрос и потому он написал его. Впрочем, никакого вопросительного знака при том не поставив, словно уже знал ответ на написанное.
- Primus Inter Pares, - прочитали глаза написанное, прежде чем рука положили бумажку туда, куда, собсна, было надо.

Вопрос со внешностью и идентификацией личности профессора Фергюсон кажется наконец подошел к логическому завершению. Нику ничуть не раздражали разговоры на уроке когда они, как здесь, были под контролем преподавателя, однако сейчас ее все же чуть больше интересовал сам урок. Когда Майлз ответила на предположение Крама, Ника слушала внимательно - ей было интересно, насколько она сама логично оценила его вариант с боевым прорицанием. Про чутье, позволяющее предсказывать (именно предсказывать, а не угадывать благодаря опыту) действия противника за секунды до их совершения, она думала и прежде. Это наверное был уже иной уровень прорицания, а может и вовсе было более близко к чтению мыслей, окклюменции. И наверняка продуктивно. Равно как и мысль о том, что надо уметь использовать и опыт магглов. Почему Нику это заинтересовало? Наверное и просто из любопытства, и для общего развития.
А вот когда Майлз ответила ей и Бриану про ритуалы - Ника, получив подтверждение что этому научатся все, поначалу радостно схватилась за перо, чтобы писать свой вопрос, а потом неожиданно для себя зависла. Помня свой прежний опыт формулировки вопроса и то, что из этого вышло, девушка, сказать по-честному, опасалась второго раза. Она с прошлым-то пророчеством пока не знала что делать, и чем оно ей в итоге грозило и от чего предостерегало. Если сегодня они сотворят каждый нечто подобное, и класс заволокут клубы дыма с неясными видениями, и ей снова предскажется что-то серьезное, жутковатое и до ужаса непонятное... Ника поежилась и в этот момент особенно пожалела, что Скорпиуса затащить на прорицания не было никакого шанса. Ей казалось - будь он здесь, она легко решилась бы на второй эксперимент с пророчеством. А одна немного трусила... Кроме того - Ника еще не знала, в каком варианте получается предсказания именно у них, учеников. Понятно что есть свои правила сотворения ритуала... но не хотелось бы спрашивать что-то серьезное или наоборот, не очень, просто на пробу, чтобы потом видения и голоса оглашали тебе ответ на весь класс под недоуменные взоры сокурсников, гадающих, зачем тебе понадобилось знать, переболеют ли твои дети свинкой... О да, она еще помнила злосчастную свинку! И решила поступить хитрее, чтобы на крайний случай был отступной путь.
Осторожно разорвав лист пергамента пополам (благо все вдруг начали втрое шумнее ее рвать что-то и стучать письменными принадлежностями, резко оживившись, когда Майлз перешла к непосредственным заданиям), Ника начеркала на одном кусочке: "Результат матча" - и отложила его под стопку чистых листов, чтобы если до начала решительных действий над магическим шаром она поймет, что ответ шара спалит сам вопрос, был шанс этот вопрос заменить. Это был банальный интерес, кто победит в ближайшем матче по квиддичу. Если прокатит - заодно и узнаем, насколько точно умеем читать пророчества. Писать сразу про кубок Ника не стала - это не спортивно, где же тогда набраться азарта, если вдруг поймешь, что твоя команда продует. Над вторым листочком она чуть поколебалась, но все же написала просто: "От кого письмо?" - чтобы уж точно никто не понял, о каком письме речь. Вопрос же девушки касался странного анонимного письма, пришедшего ей еще, кажется, в прошлом месяце. Основной темой которого было - Скорпиус Малфой вас не достоин. Что же... Ника не испытывала ни раздражения по поводу данного мнения неведомого доброжелателя, ни гордости что в нее, возможно, кто-то еще влюблен и пытается намекнуть что со Скорпиусом ей будет хуже. Она была немного удивлена такой анонимной почте, но не предприняла никаких шагов, чтобы выяснить - от кого письмо. Отчасти потому что сочла это как бы... нечестным по отношению к Скорпиусу, будто бы это значило, что она заинтересовалась анонимом. Но по правде ей наверное просто было не так важно. Хотя и любопытно, если быть честной. Это было чисто девичье кокетливое любопытство. "От кого было то письмо?" - мысленно чуть четче сформулировала Ника, прикидывая, пойдет ли такой вопрос (хотя вроде не более размыто чем пример Майлз про гриффиндорку слева...), на всякий случай держа второй листок рядом. Если не получится узнать - она не расстроится, а спрашивать что-то серьезное она все же боялась.

Слова учительницы о том, что Дурмстранг уже не тот, что в некотором роде было правдой, Рене решил пропустить мимо ушей. Да, когда там учился его отец, то все действительно отличалось, но на момент поступления Крама юного, как бы для некоторых магов не было печально, сложилась нынешняя картина. В школе все еще были нонсенсом нечистокровные маги. В ней все еще делали акцент на магию и максимально старались научить не терять возможность ее использовать, либо же возвращать. Но, не смотря на все это, все же пришло понимание того, что бывают ситуации когда маг остается без возможности использовать магию. Это не говоря уже о том, что в мире где полно магглов просто так чары и не используешь, ибо магглом нельзя знать о том, что магия существует на самом деле. Собственно, потому и появился некоторый акцент в сторону изучения маггловского.
Впрочем, в любом случае это не слишком относилось к теме урока, так что заострять внимание на сием не стоило. Ключевое то, что школа не зацикливалась на одном и том же, а расширяла круг изучаемого, ибо знание всегда было силой, каким бы страшным, либо нелепым, оно не казалось бы на первый взгляд...
Когда речь пошла про добровольцев, то парень молча подошел и взяв нужное отправился в странствия по кабинету, раздавая материалы для ритуала. Ему отнюдь не претило не использовать магию, особенно после готовки, мытья полов и стирки в родной Дурке. Закончив с обходом он вернулся на свое место и стал внимательно слушать, а также смотреть за действиями госпожи профессора, дабы повторить все должно и как надо.
Когда женщина закончила демонстрацию, Рене приступил к выполнению ритуала, максимально отрешившись от окружающих, на столько, на сколько вообще был способен. Пальцы легко положили лист перед собой, после чего стали уверенно держать записку. Он не доставал палочку для того чтоб вызвать огонь. Не стал он использовать и посох, положив его рядом. Нет, для него не было в этом нужды, хотя и было понимание, что так будет проще. Вот только что-то внутри подсказывало, что такой огонь не подойдет для него, нужно нечто более близкое, нечто более для него родное. Нечто такое, что отражает суть его души, суть его нрава, все его естество...
Он полуприкрыл глаза и придвинулся лицом к записке, прикрыв ее от взора посторонних свободной рукой. В начале ничего не происходило, но потом, когда он стал думать о вопросе, а дыхание нормализовалось, став спокойным, от пальцев повеяло легким дымком. Потом между ладонями появился жар, прежде чем записка наконец стала обугливаться, пока наконец не загорелась. Рука на автомате потянулась к веточке, дабы взять ее и поджечь в нужный момент. Глаза смотрели на огонь и видели только его, тогда как все остальное было словно в тумане, расплываясь неясной рябью. И вот последние мгновения до того, как записк исчезнет. Вот нужный миг и веточка уже горит, обдавая жаром столь близкий листок. Взгляд спокоен и сосредоточен, а от пальцев все еще веяло жаром, хотя внешне это никак не проявлялось. И вот вроде бы в центре листа появилась точка, а через миг Дурмстранговец уже коснулся ее ветвью. При том второй рукой положил туда пурпурно-кровавый шарик.
А потом все пошло не так, как оно было у учительницы. Ветвь вдруг стремительно истлела, осыпавшись на лист. Тот же в свою очередь буквально запылал, так что шарик практически было не видно в огне. Все рядом буквально заволокло дурманящим дымом, голова кружилась, а перед глазами бегали мурашки. Мгновение, второе, третье, а потом Краму показалось, что в огне словно бы появляются некие образы. Вот лев сражается со змеем и почти побеждает, но в последний миг орел спасает змея, хватая его своими когтистыми лапами и унося к барсуку. Вот меч пылающий огнем и чаша полная страданий. При этом он не видел страдания, никто никого не пытал, он не видел чтоб кто-то плакал, скорее просто чувствовал. Потом его взору предстали фигуры мужчин и что-то вновь говорило о том, что это не просто люди или маги, а самые настоящие авроры. А потом...
Потом шарик в огне буквально взорвался, даром что не сильно, лишь только слегка жаром обдал Рене. При этом взрыв был до боли похож на огненный череп. Но больше ничего не было, лишь превратившаяся в пепел бумага, осколки крошки от шарика и сидящий со слегка затуманенным и потупленным взглядом юноша, совершенно не воспринимающий происходящее вокруг и не осознающий что же он увидел. Лишь в груди что-то сильно сжималось и дико не хватало воздуха. Миг, темнота перед глазами и он лежит на полу рядом с посохом, как не трудно понять, потеряв сознание...

Как только Майлз упомянула про помощников – Ника тут же снялась с места. Чем больше участвуешь – тем больше учишься, тем более ей всегда было интереснее находиться в движении, чем сидеть и созерцать. Еще когда в руках у Майлз звякнул мешочек с шариками и в число нужных для ритуала предметов не вошла ртуть, Ника наконец прикинула, что вряд ли сейчас каждый из них устроит такое же грандиозное шоу-предсказание, которое получилось у Майлз наедине с Никой пару лет назад. Заполненный дымом класс, где над столами будут витать зловещие образы и возможно даже вещать жуткими голосами что-то пугающе непонятное  – вряд ли это то, к чему стремится преподаватель, и как-то сперва Ника не подумала, что наверное их ритуал будет чуть скромней. Ну как всегда, то ли испугалась что кто-то только и ждет чтоб подслушать ее вопрос, то ли нафантазировала… С виду такая собранная и серьезная, Доминика порой ловила в своей голове ветер, и пыталась спрятать его, пока никто не заметил, что он там есть. А вообще – это отлично, что все будет не с таким размахом, значит вряд ли ее вопрос прозвучит зловещим басом на весь Хогвартс и кто-то заинтересуется. «Да кому это вообще надо? Паникерша…» - подумала девушка, загребая часть материалов для ритуала. Помимо нее помогать поднялись Рене и Лили, которые, в принципе, разобрали почти все, и Ника подхватила оставшееся и пошла раздавать.
Закончив с этим и вернувшись на место, она внимательно выслушала Фергюсон, рассказывавшую и показывавшую все наглядно. На деле – все было действительно довольно просто. То есть… для человека, интересовавшегося предметом, изучавшего его и учащегося уже на седьмом курсе – точно не сложно. Времени от занятия на разговоры не по теме класс все же отхватил – Майлз решила не распространяться на тему стихий, но в теории – сейчас это было не жизненно важно. Надо было сосредоточиться. Глядя, как выполняет ритуал Майлз, Ника вдруг подумала: «Интересно, а что спросила она?..» Ну вот. Сосредоточилась. Девичий характер. Девушка проследила за действиями преподавателя до конца и, когда та дала ободряющий старт, глубоко вдохнула, выбрасывая из головы ненужное любопытство. «От кого было то письмо?» - мысленно повторила она, припоминая момент, когда получила его. Лист пергамента оказался перед ней, и Ника, тихонько произнеся: - Incendio, - подожгла записку над ним, готовясь поджечь от нее ветку мирта. Она всегда немного нервничала что собьется, что бы ни делала, но в итоге сбивалась нечасто, и теперь аккуратно выполняла все по порядку, поджигая веточку. Сухой мирт загорелся от бумажки быстро, и Ника, по примеру Фергюсон проводя им над листом, дожидаясь результата. Кажется, на листе должно было что-то появиться, во всяком случае у Майлз, кажется, было так…
Она увлеклась процессом так, что когда где-то позади раздался странный звук, словно что-то падало – вздрогнула. И все же чуть отвлеклась от созерцания листа и повернула голову в сторону звука… «Ого… - только и смогла подумать Доминика, видя, что Рене лежит на полу вместе со своим посохом. – Как так?..» Ни у кого в классе больше не было таких проблем, никто не падал… Прорицания никогда не были таким уж травмоопасным предметом, в отличии от некоторых других. Крам явно сделал что-то не так. Первым порывом, как старосты и будущего колдомедика, было подойти и проверить, живой ли он и что с ним... Но судя по наличию большого количества дыма, какого не было ни у нее, ни у кого еще - это была просто ошибка в ритуале. По крайней мере, это объясняло обморок, а если и нет - Майлз поднимет тревогу. Нике все же хотелось закончить свой ритуал, и девушка, немного поколебавшись, вернулась к листу пергамента, продолжив манипуляции над ним, решив быстро завершить и уж потом подойти к сокурснику. Поэтому она постаралась снова сосредоточиться на вопросе.

Отредактировано Dominica L. Warrington (2014-09-10 19:05:09)

Бриану нужно было успокоиться, ведь в том плохом настроение совершенно было невозможно заниматься пророчествами и прочими ритуальным действиями. Что-что, а это гриффиндорец усвоил, да еще как усвоил. Все пророчества связанны с силой, верой и желанием, и без этого всего не могло ничего получится вот так просто... хотя да, были такие особенные люди, как Майлз, которым все давалось вот так просто, по крайне мере со стороны Рею казалось, что все происходит именно так.
Несмотря на то, что новая внешность прорицательницы все еще настораживала гриффиндора, ее слова и особенно эти про улыбку, говорили о том, что нужно просто взять и принять все то, что случилось, не задавая лишних вопросов и не сомневаясь. Как капитан, ирландец знал, что именно сомнения ведут к проигрышу и отчаянию. А этого им было не нужно. Поэтому шумно выдохнув он улыбнулся, сначала более робко, а потом по-своему, по-обычному. Правда замечать своих друзей-товарищей и их проблемы он временно перестал, погрузившись в то, что необходимо было сделать. Может быть поэтому, он не ринулся в первых рядах помогать, а лишь долго думал над вопросом, который следует задать. В итоге неровным почерком капитан вывел на бумажке один вопрос, который никто не должен был видеть, о котором никто не должен был узнать - "смогу ли я забыть?". Возможно, ирландец вновь ошибся в трактовке и нужно было писать нечто более конкретное, но что сделано, то сделано и в своих решениях Рей ничуть не сомневался.
А потом настало время самого ритуала, который О'Рейли проводил с привычной для себя легкостью, от всей души, не отвлекаясь ни на что внешнее. И все случалось ровно так, как говорила Фергюсон, и казалось, что было так, как получалось у нее. В момент, когда ирландец словно не веря себе начал различать на своем листе буквы, а ведь так было и учительницы и Рею не могло это предвидеться, ведь ловцы должны отличаться орлиным зрением, в этот момент все и случилось... Реальный мир, выдал неприятное "бум" и Бриану пришлось обратить на происходящее вокруг внимание, выдав короткую и очень лаконичную фразу в своем стиле
- Ох тыж бля...,- не торопясь помочь Рене, а лишь подумав о том, что спортсмен из него никакой, в отличии от его известного папы. Падать в обморок да при всех - это ужасная слабость! Словно он простой человек, а не маг.

Его не было. Нет, не так. Он был физически, но разум его отсутствовал и порой даже казалось, что он отчасти наблюдал происходящее со стороны, а может и нет, может все это ему просто казалось. Все относительно, абсолютно, коль ты в отключке. А все потому, что один взрослый парень забыл о том, что у него довольно странная и крайне редкая аллергия на дым от мирта. Впрочем, тут с другой стороны не было его вины, ибо про аллергию на самом деле не знал никто, а коль никто не знает, то как можно об этом забыть? Особенно, если единственным ее проявлением был далекий случай в детстве, уже почти забытый пожар. И естественно, что никто и не подумал бы о том, что потеря сознания вызвана в основном удушьем именно от горящего мирта, а не от просто огня, что было более более понятно и привычно.
В общем, даже сейчас, пропустив получение предсказаний и все прочее по вполне понятной причине, Крам опять же не узнал про аллергию. Как и еще много чего не узнал, начав приходить в себя лишь когда речь зашла о приведении его в чувство. Рене слегка поднял руку, давая понять что он уже вроде как тут, вроде как со всеми. В голове шумело, а перед глазами все плыло, на столько, что когда он попробовал не то что встать, а хотя бы присесть, то его чуть было не опустошило всем тем, что сегодня он успел откушать. Тут уже любой мог понять, что дело явно не в неверно выполненном ритуале, а скорее с самим Крамом, больно уж нездоровый вид у него наблюдался.
Выругавшись на родном языке, дабы никто не понял слов, коль не знал языка, хотя по эмоциональной окраске понять было не сложно, он взял свой посох и отказавшись от помощи, пошатываясь, чуть было вновь не выпустив внутреннее наружу, все же встал с гордо поднятой головой и крайне бледным лицом.
-  Надо было дождаться строк, верно? - охрипше прозвучал вопрос, причем он явно был риторическим, ибо юноша уже понимал, что скорее всего сделал не так в этом ритуале. Правда он сомневался, что это могло привести к таким последствиям. - Профессор, знаю о том, что Вы не справочник, но все же спрошу... - он чуть закашлялся, - Где находится больничное крыло? Я там просто еще не бывал и не знаю дорогу, а вот нынче боюсь придется. Либо моя ошибка привела к такому, либо тут дело в другом...
На этом он замолк, ибо в горле першило, хотелось пить, да и вообще было явно малость не по себе ему. А еще в голове невольно роилась мысль о том, что может то что ему привиделось все же было неким ответом на его вопрос? Аможет и нет, ведь по правде говоря он даже скорее не спрашивал, ибо это скорее было утверждение, которое, при постановке его в качестве вопроса, само по себе могло стать и ответом. И в итоге все это пораждало только еще больше прочих вопросов, что не мудрено, ведь даже самые конкретные ответы прорицаний все равно были во многом туманы и могли трактоваться совершенно по разному. Влоть до той поры, пока предсказанное не сбывалось...

А ведь реально получилось. Едва сама веря в происходящее, рыжая жадно впивалась взглядом в расцветающие на пергаменте под осыпавшимся пеплом строчки. Нетерпеливо подув на него, чтобы не мешался, Джи с весьма смешанными чувствами, легко читающимися на лице, читала и перечитывала слова, возникающие куда медленнее, нежели хотелось бы. Но, чем дальше девушка сидела над строчками, тем меньше она что-либо понимала. Кошачий хвост? Это такая тонкая напоминалка, что я гриффиндорка, что ли? Или намёк, что над кошками издеваться нельзя? Tак я вроде и не издеваюсь, не очень люблю просто, это же не значит, что я животных мучаю... Ещё бы было бы сподручно - играть, да ещё и на кошачьем хвосте. Да что за бред вообще?! С трудом подавив желание в отчаянии вцепиться себе в волосы - останавливала, пожалуй, только всё ещё горящая веточка в руке, - девушка продолжала вглядываться. Впрочем, последние две строчки были ещё более-менее понятны гриффиндорке. Однако это далеко не значило, что они ей понравились. Ну и к чему это?, - хмуро ей подумалось. Даже дурацкие строчки меня в мой характер носом тычут. Неосознанно фыркнув, Джи дочитала до появившейся точки, подождала несколько секунд и, уверившись, что провидение ей больше сегодня сказать ничего не хочет, вкатила на четверостишие шарик и подожгла от ветки пергамент, завершая повторение за Фергюсон. Поразмыслив, Джинджер докинула в быстро занявшийся огонь и мирт. Ну а куда её ещё-то девать было?
Покончив с этим, девушка с некоторым раздражением потёрла глаза и наконец подняла голову, чтобы посмотреть, как шли дела у других. Полученное "пророчество" из головы не шло ни в какую, даже записывать его не пришлось. Ещё долго мучительные размышления не будут покидать рыжую голову... Но это будет после. А пока что Джинджер с удивлением рассматривала на столе Крама что-то, очень уж напоминающие последствия какого-то маленького взрыва, самого Крама, выглядящего так, словно только-только очнулся от мучительного сна, и столпившихся вокруг него учеников и уже уходящую от него Фергюсон. Это ж надо так задуматься, что такое проморгать, озадаченно подумала рыжая, переводя взгляд на прорицательницу. Даа, уж от чего-чего, а от прорицаний действительно не стоило ждать нормального ответа. Перед мысленным взором девушки тут же снова всплыли злосчастные строчки. Впрочем, какой вопрос, такой ответ. И какое, скажите мне на милость, условие? Кошек не мучить или через саму себя переступить?, с иронией подумалось гриффиндорке. Негромко вздохнув, Джи снова опустила взгляд на уже догоревший пергамент, вытащила чуть тёплый шарик из пепла и снова покатала по ладошке. Интересно, нам его оставить себе не дадут?

Шоу имени Крама не очень то и сильно впечатлило Рея, а вот шоу имени Майлз Фергюсон еще как порадовала глаз. По тем движениям, выражениям и очень своеобразным шуткам Бриан без сомнения сходился к тому, что перед ним та самая его любимая преподавательница, просто немного изменившаяся в лице. Только сейчас ирландец задумался над тем, а не изменилась ли Майлз и в теле, от чего без зазрения совести весьма откровенным взглядом смерил девушку, коей было на самом деле очень много лет. Раньше гриффиндорец не задумывался над тем, что она очень даже неплохо сложена, возможно так происходило из-за того, что от нее не исходили своеобразные женские флюиды, а скорее всего так произошло потому, что Бриан просто был оболтусом, которому не следовало сейчас смотреть туда, куда был направлен взгляд парня.
Только пророчество и то, что получилось на листке отвлекли Бриана от рассматривания прелестей предсказательницы и вернули в мир реальный, в котором было слишком много проблем. Об этом говорило даже предсказание, которое самым волшебным образом появилось у Рея. Не то чтобы он был удивлен своей удачи, у него достаточно часто получалось то, чему обучала Майлз, но парень до последнего думал что сегодня у него ничего не выйдет. Это заставило вспомнить ирландца о том, что он хотел поговорить с Фергюсон после урока. Капитана гложили сомнения стоит ли это делать, но милое выступление преподавательницы и собственное сердце, которое продолжало биться, пускай и там, где нет его у нормальных людей, заставили Брая передумать.
Краму помогла Доминика и Рей не стал лезть в их дела, тем более что "больной" и видимо на всю голову говорил, а это означало, что он скорее жив, чем мертв. Не отвлекаясь на своих друзей и прочие обстоятельства капитан подошел к Фергюсон и слегка хмурясь спросил
- а можно с вами поговорить, ну после того, как все уйдут?