Каждый раз, подходя к аудитории для семинаров по так называемой “нетрадиционной магии”, Александр испытывал какую-то странную смесь чувств. Чувство досады от того что он каждый раз чуть ли не опаздывал на эти семинары. Чувство ожидания нового – семинары восточного мага были маленькими чудесами даже для мира магов. Чувство страха…Хотя на полноценный страх это совсем не тянуло. Скорее это было чувство тревоги, которое почему-то не покидало его почти всегда на таких семинарах. Он никак не мог понять, почему он испытывает это чувство тревоги и, наверное, этим только его подпитывал. И Таран страстно хотел разобраться с этим ощущением.
А может всему причиной был тибетский учитель?  С одной стороны не был ясен мотив этого всего, но с другой же стороны – от мага, который любит на своих семинарах представлять в основе магии философию, вполне можно ожидать нечто подобное. В том, что у этого хитрого жука, скрывающего глаза за темными очками, была собственная, не похожая на другие, философия  была особая, сомневаться глупо. А значит, это все-таки мог быть Эзра Катц.
Но зачем?
На этот вопрос Александр ответить не мог. Ну а чувство тревоги уже его встретило, когда он был в двух метрах от двери. Зайдя в аудиторию, он обнаружил, что пришел в числе первых. Это было для него довольно не обычно, потому что раньше получалось приходить только перед самым началом занятия и наблюдать каждый раз полную аудиторию.
-Здравствуйте, Профессор Катц.- сказал юноша и почувствовал перемену в том самом чувстве тревоги. Она ,словно, колыхнулась в голове, если такое понятие можно применить к тревоге.  А еще Таранов сравнивал это с компасом и понятием тепла. Словно тревога, когда он повернул, здороваясь с профессором, оказалась внезапно с совершенно другой стороны. Или оказался источник тревоги?
Таран резко повернул голову туда, где по его расчетам должен был оказаться этот источник и обнаружил на себе колючий взгляд темно-русой девушки.
-Опаньки.
В детстве, когда дед возился с маленьким Александром и учил кататься на магловском велосипеде, то постоянно говорил о том, что “если кажется, что куда-то падаешь, то туда и рули”.  Позднее такая методика полностью оправдала себя. Потом, как выяснилось, что подобным образом следует поступать и с всякими страхами. Вот и сейчас Таран, не отводя взгляда,  рулил куда страшно, или, учитывая ситуацию, скорее непонятно. Подойдя, к парте он сел рядом с загадочной девушкой не сказав при этом ни слова.
А зачем?
Если занято – скажет сама. А начинать разговор первым даже ради приветствия он не собирался. В конце концов, это не он на нее насылал какое-то неведомое заклятье тревоги. К тому же сейчас следовало подготовить мысли к семинару. Таран до этого момента не был активным участником таких семинаров, потому что все это время в его голове строились различные модели, но так же и рушились. А выражать неотточенную мысль, которая кажется или очевидной или недоработанной для его самого, Александр посчитал решением не верным. Но зато к этому семинару он довольно хорошо подготовился. Нет, он абсолютно не имел понятия о том как можно полноценно колдовать без палочки, однако, он перерыл много источников, в которых упоминалось то, что было как то связано с мыслями, посещавшими  гриффиндорца на уроках проводимых загадочным восточным магом. И Таран мог смело сказать, что на этот раз, коснись дело философии, он обязательно примет активное участие. Ну, или подойдет к профессору после урока. Мыслей интересных то – хоть отбавляй!

Ииии ещё поворот! Фаулер чуть не занесло, но она благополучно справилась с последним препятствием и вышла на финишную прямую - в конце этого коридора находился заветный кабинет. Быстрей-быстрей-быстрей! Так уж повелось, что этой осенью Джи опаздывала. Постоянно. Всегда. Всюду. То ли прокляли её, то ли ещё в чём-то дело... Но в этот раз ей повезло чуть больше: влетела в класс она на всех парах буквально за пару минут до того, как профессор Катц уже был готов начать семинар.
- Здрасьте-профессор-Катц! - даже не переведя дыхание, прямо с порога выдала практически одним словом Джинджер, затем, едва сбавляя скорость, буквально долетела до своего привычного места в правой части аудитории. Плюхнувшись на стул, девушка восстанавливала дыхание, параллельно оглядывая кабинет. Ни одного незнакомого лица не было, а вот неожиданные комбинации наличествовали. Чего стоят хотя бы Таран и мисс Раду, сидящие за одной партой, и, с первого взгляда, довольно-таки мирно. Пожав плечом, Джинджер сделала ещё пару глубоких вдохов и выдохов, окончательно восстанавливая дыхание после забега по коридорам. А такой марафон - или даже полоса препятствий, учитывая особенности волшебного замка,  библиотека-класс был просто жизненно необходим, учитывая, что в девушке сочетались нежелание опаздывать (ну, по крайней мере, на этот урок) и абсолютное неумение рассчитывать время. Вот и сегодня: просидев в библиотеке за крайне увлекательной книжкой по зельям (и ничего, что из Запретной секции, профессор Огден плохого не посоветует!), Джи абсолютно не заметила, как подкрались заветные шесть часов вечера. Кажется, она даже книжку так и оставила лежать на столе... Ай, потом разберусь.

Отредактировано Ginger V. Fowler (2014-02-02 20:53:03)

Когда Эмма впервые оказалась в лавке мистера Олливандера, она задала маме вполне логичный для маленького ребенка вопрос «Зачем?» Зачем юной мисс МакГонагалл палочка, раз она и так справляется на отлично со взрывами чашек с невкусным лечебным зельем или перемещением чечевичного супа прямо в тарелку к бабушке (это же надо так было достать ребенка с этим супом). Махания палочкой это в детской головке было уделом мамы, дедушки, тети, кого угодно, кроме самой Эммы, она и так справлялась, пусть и только тогда, когда злость или страх были на пределе. Но ведь она ехала в Хогвартс, там бы ее научили…  Дурь из ребенка выбили быстро, мистер Олливандер скоро вручил Эмме длинную палочку из сосны и волосом сфинкса, и заботливая мама объяснила, что без палочек не колдуют. До старших курсов девушка серьезно никогда больше не возвращалась к этому вопросу. Но однажды в библиотеке, готовясь к СОВ, она наткнулась на любопытный кусочек, где рассказывалось о колдунах, управляющих магией без любых приспособлений. К сожалению, на этом кусочке практически  библиотечные знания и заканчивались. Но Эмма предпринимала попытки разузнать поподробнее о том, как такое возможно. Ведь если в моменты эмоционального всплеска можно было колдовать без палочки, значит, были и другие пути. Но какие - оставалось загадкой, профессора не смогли ей в этом помочь абсолютно никак, многим было известно об этой проблеме не больше, чем студентам.
Первый семинар по нетрадиционной магии, Эмма пропустила. На тот момент он не казался ей чем-то особо примечательным, а когда сокурсники взахлеб начали рассказывать о странном преподавателе еще более странной магии, девушка готова была удушить себя. Вопрос, который с раннего детства покоился без ответа на темных полках сознания, мог, наконец, быть решен. Это была как карта к сокровищам, когда ты не знал, что лежало в сундуке, но от этого он манил тебя все больше. И так, МакГонагалл решила, что попадет на следующее занятие даже, если оно будет проходить во время матча по квиддичу, причем играть будет Рейвенкло. С момента второго семинара она посещала все занятия.
Сегодня, когда Эмма переступила порог кабинета, класс был относительно пустой. Она вежливо поздоровалась с мистером Катцем, и села на свое любимое место – крайнее на первом ряду.
Девушка не доставала ни блокнотов, ни пергаментов. Она приготовилась слушать. Эзра Катц сыпал крохи, крохи дивной чудной магии, которая шла из самого волшебника, и Эмма не собиралась допускать возможность пропустить хоть одну из этих крох за поскрипыванием пера.

Отредактировано Emma McGonagall (2014-02-03 13:51:41)

Посещать семинары по нетрадиционной магии стало для Скорпиуса приятной привычкой. Он с нетерпением ждал каждой субботы, никогда не задерживался, не пропускал занятия и охотно искал встречи с преподавателем, чтобы обсудить очередную тему семинара, задать вопрос или даже что-то рассказать.
Скорпиус не мог сказать, что его отношение к магии изменилось с тех пор, как он познакомился с Эзрой Катцем, но взглянуть на волшебство его глазами было интересно. Юноша по-прежнему не считал, что его точка зрения единственно-верная, но был готов согласиться с тем, что теории Катца кажутся более обоснованными и объясняющими волшебство куда как лучше традиционной магии.
Уже по сложившейся традиции Скорпиус зашёл в кабинет, поздоровался и занял место рядом с Варварой Раду — интерном чар, которая заменяла покинувшего Хогвартс профессора. Девушка последнее время была сильно напряжена и это самую малость расстраивало Скорпиуса, который он только радовался отсутствию Бёрне и занятиям с мисс Раду.
Тема сегодняшнего семинара была, пожалуй, самой долгожданной для Скорпиуса, поэтому он поднял руку, как только услышал вопрос преподавателя.
— Используя палочку, мы концентрируем магию в ней. Палочка сама по себе имеет магическое ядро, которое резонирует с нашей собственной магией, многократно её усиливая. Это делает процесс использование магии с палочкой довольно простым и нетрудоёмким, а саму потребность в чувстве магии ослабляет, — Скорпиус говорил довольно быстро, отбрасывая более привычную для него манеру лениво растягивать гласные.
— Та магия без палочки, которая известна каждому волшебнику, эта магия, совершенная детьми на эмоциях. Страх, гнев, радость запускают механизм, по которому магия выходит из юного волшебника непроизвольно, — Скорпиус глубоко вздохнул, переводя дыхание. Он понимал, что отвечает чересчур многословно и, возможно, даже несколько отходит от первоначального вопроса, но был слишком взволнован. Он вспоминал первый урок, во время которого профессор пускал молнии, не используя палочку, а потом дал Скорпиусу возможность услышать переполняющую его магию.
— В школе нас учат отбрасывать эмоции и использовать палочку, которая помогает концентрировать магию. Впоследствии, именно палочка становится для нас источником магии, но в детстве способность чувствовать магию является для волшебника столь же естественной, как умение слышать, обонять или осязать. Полагаю, для магии без палочки необходимо вновь вернуть себе это чувство — способность ощущать и концентрировать магию в себе, направляя её напрямую на предмет магического воздействия, а не на орудие.
В палочке, как видел юный волшебник, таилась их самая большая зависимость и слабость. Без палочки любой маг становился практически равным магглу, и это очень расстраивало юношу. Он не хотел быть слабым, не хотел оставаться зависимым и стремился быть особенным.

Мори Масару много думал о том, что случилось в прошлом месяце, пытаясь представить происходящее странной, но очень живописной картиной. Тогда у него, как у художника должно было получиться изменить ход событий и предотвратить встречу двух ярких пятен. Японец понимал, что в таком большом замке у него  должна была быть возможность спасти чудовище, спрятанное в замке, а точнее в теле бедной девушки, женщины. Впрочем, эмпат проникся душой и к Ёкаю, ведь нет ничего на этом свете по истине злого или по истине доброго, и все случается, потому что каждый предмет, каждое действие, каждое сказанное, даже просто возникшее в голове слово влияет на всех и вся. Волшебники, а тем более простаки, этого часто не понимают, живя собой, живя своими маленькими мирами, маленькими точками и никогда не становясь звездами, не даря свет и удивительные чувства миру.
Мори Масару долго размышлял, как же ему предстать перед тем, кого стоило остановить. Конечно, была идиотская возможность подойти, пожать руку и сказать - привет мы оба азиаты, будем дружить. Но такими забавными мыслями эмпат себя только лишь развлекал, заставляя улыбаться и смотреть на сложившуюся ситуацию менее серьезно. Как однажды сказала его жена - тебе вредно быть серьезным, ты начинаешь совершать много ошибок. Она была права, но на ряду со своей правотой женщина не любила безрассудность бывшего мужа. Размышления эмпата привели его к расписанию, где он и узнал, что нужный ему субъект преподает один семинар по субботам, и вот в очередную неделю Масару решил побывать на необходимом ему уроке.
Мори Масару был подвержен чувствам других, как никто в этом замке и возможно ему стоило чаще полагаться на разум, а не на свои способности, но сегодня он чувствовал, что ему стоит идти на зов сердца, потому мужчина немного заплутал и совсем на немного опоздал на урок, приметив возле двери практикантку, имя которой он не помнил, зато ее чувства поразили эмпата, заставив шире улыбнуться и даже чуть замедлить шаг, чтобы девушка зашла в кабинет первой, но она этого не сделала.
Чем ближе Мори Масару был к кабинету, тем азартнее становились его чувства, а чувство легкости и незримого полета прибывало с ним. Ему было интересно все - как говорит этот мужчина, что он чувствует, как ведет свой семинар (пускай и тема не волновала японца), а также то, почему его так боится Ёкай. Привлекшая внимание куратора практикантка, тоже входила в круг интересов Мори, ведь объект ее девичьих переживаний находился в классе, как только Масару зайдет во внутрь несомненно поймет кто это.
Когда мужчина очень тихо зашел в класс, Скорпиус Малфой, староста слизеринского факультета отвечал на какой-то из вопросов, заданных преподавателем. Дабы не перебивать его, эмпат поздоровался с Эзрой Катцем лишь жестом, приложив к губам указательный палец и легко кивнув, после чего куратор японской группы сел на ближайшее свободное ему место, решив разобраться со столь живописной картиной данного урока.

Отредактировано Mori Masaru (2014-02-05 20:48:25)

Если бы в этом классе находился эмпат (правда девушка подозревала, что некими способностями такого плана обладает и тот, кто вел сей семинар), который знал Раду и видел ее прежней, той какой она была неделю назад и какой явилась сейчас, то он бы заметил разницу. Пускай та обида, которая засела в сердце волшебницы, ее не отпускала, но прошлый вечер, вроде бы страшный день - пятница тринадцатое, изменили многое. Это изменение было связано с открытием странностей и удивительной полученной помощи, правда от которой побаливала голова, но к вечеру все было намного лучше.
Айра думала, что на семинаре рядом с ней, почти привычно окажется Малфой, блондинистый мальчик со страстной любовью к темным искусствам и очень широкими взглядами на мир, но все случилось иначе. Рядом с ней, в этот день оказался русский, тот мальчик, который казался старше остальных детей, впрочем только внешне. Как это было на самом деле, Варвара не знала и не уточняла, только помнила что тот ходил на шестой курс. В общем то ей, как практикантке профессора старших курсов, было не сложно запомнить кто из детей посещает какие занятия. Вариантов было всего два. Девушка не произнесла ни слова, впрочем, поздоровалась с молодым человеком, кивнув ему в знак приветствия, после чего снова перевела свой, полный усталости взгляд, на преподавателя.
Еще многие, посещавшие и не посещавшие эти занятия пришли и было Варвара обрадовалась, что сегодня не будет ни одного опоздавшего, начав слушать такой четкий, очерченный голос Эзры Катца, как в класс, пускай и тихо, зашли двое. Сначала мужчина с приятной улыбкой, куратор японской группы. Он всегда нравился Раду, с этим странным человеком девушке очень хотелось поговорить, но никак не срасталось. Варваре редко встречались волшебники, которые одним своим присутствием могли успокоить. Второй же была практикантка УМС, опоздание которой Раду не смогла бы оправдать ничем, даже взрывом котла с зельем. На мгновение девушка подумала о том, что сделала плохой выбор, раз решила познакомить ее с Эзрой, впрочем злиться не сил, не желания не было, пусть это останется на ее совести, тем более наверняка Катцу важен каждый человек.
Не став более думать о тех, кто не умел следить за временем, Варвара продолжила внимательно слушать ответ Скорпиуса, все равно у самой, да так красноречиво отвечать бы сегодня не вышло, ведь она навсегда запомнила прошедшую пятницу.

На манер примерной школьницы Джинджер сложила руку на руку на парту - и на этом заканчивалось сходство с этой мифической школьницей - и положила на них голову, не спуская глаз с преподавателя. Девушка считала, что на этот раз ей по-настоящему повезло: ещё бы пара минут, и она неминуемо бы снова опоздала на занятие. Не то чтобы это как-то действительно волновало гриффиндорку...просто собственные постоянные опоздания начали раздражать даже её.
Итак, семинар начался, и внимание Джи окончательно сконцентрировалось на профессоре. Сконцентрироваться-то оно сконцентрировалось, вот только ненадолго. Как это часто бывало, начал профессор Катц не с собственного монолога, а вопроса ко всем участникам семинара. Вопрос показался девушке настолько очевидным, что она быстро убедила себя в том, что сегодняшние очевидные ответы она оставит другим. Даже под Круцио она бы не призналась, что тот же Малфой, который традиционно брал на себя первое слово в семинаре, выразит этот самый очевидный ответ куда лучше её самой. Так что теперь внимание девушки теперь перетекло на обычно невыносимого слизеринца. Как ни странно, но в этом классе все личные и факультетские распри словно оставались за порогом. Несомненно, в том была заслуга профессора Катца. То ли он каким-то непостижимым образом оттягивал на себя внимание и эмоции, не оставляя места на раздражение, то ли за все эти семинары Джи просто привыкла к обществу обычно не слишком приятных для неё личностей... Непонятно. Собственно, об этом девушка и не особо раздумывала. Как только они покинут этот кабинет, всё вернётся на круги своя, а значит, нет и смысла размышлять над таким вот феноменом.
Малфой тем временем всё говорил, а гриффиндорке оставалось только мысленно пожимать плечами. Ну да, всё так оно и есть, как она и думала. А окончательно дополнил так и не оформировавшуюся глобальную "мыслю" девушки Мишель, которого про себя Джи называла не иначе как "принцессой". Просто потому что. По сути, египтянин высказал то единственное из мыслей самой девушки, что смогло обрести хоть какую-то форму. Это немножко раздражало, конечно, но, впрочем, занятие только начиналось.

Выслушав ответы слизеринских студентов, интерн УМС сама задумалась над вопросом лектора. Безусловно, магия при помощи палочки и без оной отличается. Она подумала, что первая бесчувственна и может подчинятся только способностям самого мага, ну и, пожалуй, эмоциям. Тогда как вторая - напротив будто часть самое души чародея, подвласная не только его словам и мыслям, но и чувствам, ощущениям и уровню духовности. Бездушный и приземленный человек врядли способен овладеть этой разновидностью магии. В голове тут же созрел ответ, но девушка медлила, ведь она пришла на семинар не вовремя и чувствовала себя вроде как немного виноватой. В итоге и с ответом Айлин опоздала, так как профессор Катц снова заговорил. И снова она попала под необъяснимое влияние его голоса, который заставлял волшебницу сидеть абсолютно без движения и вслушиваться в каждое слово, полностью позабыв об остальных звуках в классе. Этот человек оказывал на нее поистине странное действие. Например, когда она вошла в аудиторию и он взглянул на нее, колдунье показалось, что температура в комнате разом повысилась на несколько градусов.
Айлин не могла припомнить, чтобы хоть кто-нибудь мог так безраздельно завладеть ее вниманием. Разве что преподаватель по Темным искусствам на самом первом уроке в ее самый первый день в школе. Из-за этого предмет стал ее любимым, а сами занятия самыми желанными и интересными. Было в Темной магии много такого, чего не прочтешь в книгах и чему не научишься лишь помахивая палочкой, произнося магические формулы. Главное было заключено в понимании магии на духовном и психологическом уровне, словно пропуская ее суть через себя. Так было и тут. Чтобы понять то, о чем говорил профессор, нужно было впустить смысл его слов не только в свое сознание, но и в душу.
Краткий монолог Эзры только подтвердил мысли выпускницы египетской школы. Следуя его совету, она послушно закрыла глаза, прижав ладони к лицу. Насколько хорошо я знаю и понимаю себя? Раньше она не задумываясь ответила бы на этот вопрос, поскольку всегда была уверенна в себе, своих словах, мыслях, поступках, знаниях, чувствах. Четко знала на что способна, а за что ей лучше не браться. Всегда. Пока с недавних пор нечто не поколебало ее уверенность в себе. Лишние эмоции и незнакомые ощущения нарушили такой казалось бы стойкий и незыблемый внутренний мир восточной чародейки. И причиной тому был этот самый господин в темный очках, так спокойно стоявший перед соискателями. Что больше всего выводило Айлин Сафи из равновесия, так это беспомощность в попытках понять причины этого влияния. Чтож, поступим с этим как с познанием Темной магии или новой нетрадиционной - оставим в покое ограниченное сознание, и пропустим через бесконечную душу... Девушка глубоко вздохнула. На данный момент ответы приходили только касательно темы урока. Она попыталась глубже вникнуть в суть вопроса. Знаю ли я себя?...Кто я на самом деле?

Отредактировано Aylin I. Safi (2014-02-11 04:06:14)

Люди, которые считают себя серьезными, верят в то, что их осознанность и разумность спасет от всего на свете. Им часто не дано понять, что мысли, какими бы правильными они не были, губят, заставляют только больше сомневаться, а также много лгать самим себе. Абсолютно серьезных и правильных людей, как среди магов, так и среди магглов не существует. Все совершают ошибки, никто не может контролировать абсолютно всего, как бы они не старались.
Варвара всегда пыталась соблюдать правила, подчиняясь тому, что ее окружает, но при этом она думала, мечтала о том, что она выше рамок и уж точно знает и понимает себя, ведь с самого детства ведет дневник, где записывает все все, очень честно, без сомнений, иногда поправляя себя, иногда даже высмеивая. Девушка не знала, что сама себя, именно этим загоняет в тиски, которые в любой глобальной стрессовой ситуации заставляют ее вести не так, как нужно, а с поправкой на истеричность и тяжелость собственного состояния.
Наверное, она не в праве была кого-то осуждать, ставить себя выше тех, кто не может контролировать себя и следить за временем. Но это настолько вошло в ее привычку, что иначе уже не получалось. Лишь вчерашний вечер, доказал Раду то, что иногда очень важно расслабляться, забываться и отпускать ситуацию на самотек, не пытаясь все знать и всем управлять. Может быть именно поэтому, кроме собственных сегодняшних странностей Варвара не отвечала на вопросы того, с кем так любила делиться своим мнением. Интерн просто молчала и пыталась сделать то, что просил профессор, стараясь глубже задуматься об уроке, о его теме, а теперь и о том, что есть внутри, о знание себя.
Раду выдохнула, достаточно шумно и закрыла глаза, мирно погружаясь в состояние, которое было близко к медитации, но на этот раз очень нервной. И у нее бы получилось достичь желаемого спокойствия, возможно даже получилось бы ответить на вопрос Катца, если бы не возник куратор японской группы со своей речью. Варвара открыла широко глаза и посмотрела внимательно на мужчину, казалось, он знает то, о чем говорит, но верить ему не хотелось, поэтому уже с надеждой Варвара перевела взгляд на Эзру, веря что он скажет нечто иное.

"Не только и не столько в дислокации?" Джи чуть непонимающе перевела взгляд на преподавателя. А ведь именно мысль про место "протекания" магии девушке и казалась самой очевидной. Впрочем, это всего лишь очередное доказательство тому, что самое очевидное - не всегда (да почти никогда, по сути) не является истинным. Дальнейшие слова профессора и вовсе повергли гриффиндорку в небольшое замешательство. На первый взгляд, понять это было нереально сложно. "Магия неживого - структурированная, магия живого - хаотическая...", мысленно повторяла про себя Джинджер, стараясь вникнуть в суть слов профессора. Для этого пришлось даже выпрямиться: почти расслабленная поза с головой, лежащей на парте, мешала как следует сосредоточиться. И только сейчас девушка обратила внимание, что почётное положение опоздавших сегодня не пустовало. Профессор Мори, куратор японской школы - его имя Джи запомнила со слов Орочи, - и...и ещё кто-то. Смутно гриффиндорка припоминала, что эта девушка - практикант по Уходу, но вспомнить её имя не представлялось возможным. Ничего удивительного в этом не было: отношение к предмету у Джи практически всегда переносилось на отношение к преподавателю, и, видимо, на практикантов действовало такое же правило. Наверное, девушка бы не запомнила и того, что она за практикант, но однажды Лиззи указала ей, что вот, смотри, это практикантка по Уходу, с ней бывает весело и интересно. Кажется, даже имя называла, но из памяти оно вылетело сразу.
Однако появление этой девушки, а точнее, сложный ряд ассоциаций, вызванный её появлением, подтолкнуло Джинджер на одну странноватую мысль. Только с некоторым запозданием Фаулер заметила, что её мысль, являющаяся переформулировкой слов профессора Катца, всё-таки немного отличалась от прямых слов самого преподавателя. А именно...
- Можно спросить? - по привычке Джи подскочила с места, по традиции чуть не опрокинув стул, по умолчанию не обращая на это ни малейшего внимания. - Живого тела - это любого тела? Растения или животные относятся туда же? - Мысль, по своей сути, была немного глуповатой. Гриффиндорка очень слабо себе представляла, как она может просто взять и начать колдовать не с помощью палочки или даже безо всего, а с помощью...дьявольских силков. Или бубонтюбера. Девушке с трудом удалось подавить смешок: воображение тут же любезно предоставило ей картинку, как она колдует с помощью этого гнойного "слизняка", а он, не выдержав магии, взрывается... Тут картинка уже переставала быть смешной, и Джи с усилием прогнала ей от себя. Да, мысль была не слишком умной, но она натолкнула Джи на другую. Как это обычно бывало, сначала она вскакивала, по большей части на эмоциях, что-то высказывала, а потом начинала думать.
- Или волшебные существа, домовые эльфы, например. У них же никаких палочек нет, и при этом их магия совсем не выглядит как какая-то хаотическая. - Смутно гриффиндорка подозревала, что в понятие "хаотическая" она вкладывает какой-то неправильный смысл, но зацикливаться на этом не стала. - Хотя... - девушка на секунду призадумалась, - на них же не действуют многие ограничения или запреты, которые наложены для волшебников, - эта мысль была поумнее, но вот оформляться нормально она никак не желала. - Это значит, что у них совсем другая магия, и пример так себе, да? - Упс. Логический тупик. Тем не менее, вопрос, можно сказать, был задан, и девушка, пододвинув стул обратно, села на своё место.
Как обычно, чтобы было легче понять и осознать, Джи разделила речь профессора Катца для себя на две части. Первая была более-менее понята, теперь можно было приступать к другой. Понять себя, представить свою магию. Впрочем, сразу приступать к обдумыванию и представлению девушке не удалось: сказал своё слово профессор Мори. Невозможно? Прям совсем-совсем? На лице Джи появилось странноватое смешанное выражение некой озадаченности или непонимания. "Ты страшновато выглядишь, когда думаешь", шутила порой Лиззи. Посмотреть на себя стороны и подтвердить или опровергнуть её слова у девушки возможности не было ни разу, и она об это даже не думала. Впрочем, вступать с ним в разговор или как-то размышлять над этими словами желания не было, так что Джинджер сосредоточилась на "задании" профессора Катца.
Ощущение своей магии, что девушка почувствовала на первом семинаре, забыть было невозможно. Но, тем не менее, слова профессора Мори посеяли сомнение. Может, это и вправду не оно? Эта нестерпимая боль, растекающаяся по венам огнём, почему-то невероятно правильная и уместная - и всё-таки..? А в чём, собственно, сходство и различие между "понять себя" и "понять свою магию"? Всё. Я официально запуталась. Не зная об этом, Джинджер скопировала жест мисс Раду, переводя на профессора Катца взгляд, в котором очень чётко читалась эта последняя мысль.

Варвара так надеялась, что сразу после слов японца, который говорил достаточно ужасные, невозможные вещи Эзра сразу ответит и разъяснит ситуацию, которая станет хотя бы нейтральной, а не негативно окрашенной, но надежды интерна не оправдались. В классе началась суматоха, впрочем нет, подобным словом, происходящее вокруг было сложно назвать. Скорее дискуссия, диспут, что по обычаю проходил на уроках Другой магии, стал слишком активным, что девушка и без того уставшая, немного непонимающая саму себя, запуталась еще больше. 
Айра не помнила ни темы урока, ни вопросов, что задавал Катц. Большая часть фраз удивительным, хаотичным образом путалась в голове чистокровной волшебницы, которая привыкла держать все, а особенно себя под контролем, так, что вспоминая правило леди, которое гласило: в любой непонятной ситуации - падай в обморок, Варвара хотела подчиниться этому закону прекрасных дам. Возможно, она бы так сделала, если бы не мальчик блондин, тот с которым они проводили некромагическую практику. Он словно бы озвучил то, что хотела сказать сама девушка, касаемо всего, что происходило на этом семинаре.
- Я тоже, запуталась,- поддерживая Ру, переводя взгляд, вновь цепкий, внимательный на преподавателя. Эзра Катц должен был с легкостью вернуть все происходящее в нужное русло, когда в большую часть времени будет говорить он, показывая и рассказывая то, как можно стать палочкой самому себе.
Пожалуй, именно из-за таких дискуссий, часто заводящих в тупик, а так же сверстников, которые очень много и не по теме шутили и говорили, Раду считала, что выше тех, с кем училась. Да, сейчас была совершенно другая ситуация и большинство из тех, кто находился в этом классе были ее даже младше, и пожалуй, из-за такой небольшой разницы Варвара могла делать им снисхождения. В этом же скрывалась одна из тайн того, почему из нее в будущем мог бы получиться неплохой педагог, кроме основной движущей ее жизнь силе - чрезмерной требовательности.

Многим часто казалось, что Масару, особенно по своей затянувшейся юности делал и говорил многое случайно. Так думала его жена, так думали некоторые его преподаватели, все кроме дедушки, который научил мужчину думать в правильном направлении, воспринимая мир таким, какой он есть, а также дав понять, что если ты хочешь добиться какой-то реакции, раскрытия, то должен спровоцировать, даже если ты говоришь правду. Правду можно произносить разными способами, особенно ту, которая провокациона. Именно ее выплеснул в воздух, окружающее пространство Мори, неприкрыто, не пытаясь смягчить или же наоборот приукрасить. И это дало свой незабываемый эффект, особенно для эмпата, коим он и являлся. Да, причиной удивительных чувств многих был и тот факт, что сейчас, находящиеся в этом небольшом пространстве были открыты себе, своим чувствам, после просьбы Эзры Катца.
Красивая девушка, та, от которой веяла тьмой и смертью и изначально показалась Масару расстроенной, так после его слов и вообще в растерянности потопила свое сердце. Казалось, что она пыталась найти ответ во всех окружающих, но большинство молчало, а после, по всей видимости, она потеряла суть беседы, суть дискуссии, которая похоже начала уходить не в то русло, которое обещала названная тема урока.
Если в душе этой девушки была какая-то болезненная растерянность, то в душах почти всех остальных поселилось смятение, неуверенность, какая бывает в сердце того, кто не знает правильного ответа на вопрос в вытянутом им билете. Да, некоторые спешили поделиться этим, задать еще какие-то вопросы, а некоторые наоборот, скрывали эту неуверенность в себе, что ни в коем случаи нельзя было делать, впрочем не все могут понять, что такие чувства - это не слабость - это открытие себя с другой, иной стороны. И вся проблема познания себя заключалась в том, что мы слишком многогранны, чтобы изучить все свои грани, правдиво, ни на дюйм себе не соврав.
Профессор нетрадиционной магии с достоинством разобрался во всем происходящем, хотя Масару показалось, что он говорил больше, чем хотел бы сказать, ведь все эти слова отодвигали находящихся от его просьбы, от той внутренней концентрации на себе, в которую должны были уйти все они.
Это было странное, незабываемое ощущение взгляд глаза в глаза, продолжительная речь с которой Мори, даже если и думал нюансами иначе, сейчас бы не начал спорить. Он проверял Катца, на мгновение показалось, что ведущий семинар делал тоже самое уже в свою очередь. Такая забавная игра в шахматы, где на поле после нескольких шагов царила ничья. Японец понимал, а вернее только начал понимать, что же так пугало прорицательницу в этом человеке. Полноценность полотна ему только предстоит узнать, а пока Масару продолжал легко улыбаться, не собираясь подтверждать кивком верную догадку Эзры. Это было не нужно.
Также как больше не нужны были его слова, урок должен был продолжаться в своем русле о чем напомнил белокурый мальчик, душевной, эмоциональной составляющей напоминающий принца, а потом и девушка, утратившая покой, подтвердила свое непонимание. Похоже сосредоточиться и погрузиться в себя никому в классе так и не удалось. Значит все начнется по новому кругу.