Моросящий дождь и праздник не помеха для тренировок квиддичных сборных! Таков был девиз нового капитана Гриффиндора, впрочем как и предыдущего и того который был до него и так до бесконечности. Впрочем, сегодняшняя тренировка была не так проста, ведь красный факультет проводил совместные занятия на поле вместе с синим. В прошлом году львы продули всем, кому только могли продуть и это очень расстраивало Бриана, он отчасти винил в этом себя, но просто игроки никак не могли подобраться идеальные. Словно всех резко перестал интересовать такой удивительный и замечательный вид спорта. Впрочем, ирландец немного преувеличивал, ведь интерес к этому виду спорта в магическом мире не мог пропасть. Особенно такое изречение было верно для Англии, квиддич можно было сравнить с маггловским футболом, который Рей так же очень и очень любил, сетуя на то, что в прошлом году дьяволам не удалось взять чемпионство в АПЛ.
Рейвенкло же в прошлогоднем турнире были вторыми и им было что терять, но одновременно и было куда двигаться дальше. Ведь, когда остается шаг до победы это всегда тяжело и неприятно. Именно из-за этого капитан одного и второго факультета решил, что в начале сезона совместные тренировки ни одной, ни другой команде не помешают.
Все занятие прошло очень даже успешно, так, что чувствовалась легкая усталость и достаточно сильно хотелось кушать, ведь большая часть запасов была сожжена активными занятиями. Именно после этого всего, двое ловцов разных сборных шли по коридору, особо ничего не обсуждая, а просто беседуя не о чем. О погоде, о игре.
- Жаль не было совсем солнца, хотя надо привыкать к условиям, матчи явно будут идти не в совсем крутых условиях,- Эмма нравилась Бриану, да вот только ее фамилия очень напрягала гриффиндорца. Ирландец был одним из самых больших нарушителей спокойствия и вечно попадал во всякие неприятные ситуации, так что ему приходилось бывать в директорском кабинете и даже не один раз. А еще был раз, когда они  Егором пробрались туда без разрешения и стащили странную фигурку, которую забрала рыжая Поттер. Ну не об этом же всем было разговаривать с девушкой? Вряд ли она была стукачкой, но в неловкое положение ее ставить не хотелось.

Покопавшись еще немного с записями, Айлин встала из-за стола и потянулась - затекла спина от долгого сидения на одном месте. Взглянув в окно, она уверилась, что погода вконец испортилась: по небу неслись свинцовые тучи, и дождь уже отметился редкими каплями на стекле. Тоска сжала сердце девушки, настроение соответствовало погоде. Мрачно взглянув на стопку пергамента на столе, она подумала: "Устала...Тошно сидеть здесь одной. Ужин еще не скоро, но нет больше сил торчать тут..." И, одернув мантию, вышла из класса по Уходу за магическими существами, который, когда пустовал, заменял ей кабинет. Личным кабинетом она надеялась разжиться став профессором. Пройдя короткий темный коридор вышла в холл, который был намного светлее за счет огромного количества факелов и свечей, мерцающих из прорезей тыкв, расставленных по всему периметру холла. Широкая лестница, ведущая наверх, тоже была украшена своеобразным манером - то тут то там с перил свешивались черные летучие мыши, тихо шурша крыльями и изредка попискивая.
Залюбовавшись огоньками, мигавшими из-под приподнятого забрала в шлеме рыцарских доспехов, стоявших тут же на постаменте, Айлин не заметила, что входные двери открылись со стороны улицы, и в холл, пропустив перед собой порыв ветра с дождем, вошли двое. Услышав звуки разговора, она обернулась. Это были молодые ребята в промокших спортивных мантиях - девушка в серебристо-голубой и юноша в красной с золотом.
Не желая мешать ребятам, Айлин двинулась вверх по лестнице, чтобы подняться на второй этаж: волшебница решила скоротать время до ужина прогулкой по замку.

Отредактировано Aylin I. Safi (2014-02-20 23:46:48)

У Скорпиуса вторник был довольно насыщенным днём. Занятия начинались с самого утра и прерывались только после обеда, когда семикурсники, отказавшиеся от травологии, были предоставлены сами себе. Это время зачастую приходилось тратить на домашние задания, которых на последнем году обучения было много, как никогда.
Едва закончив работу по зельеварениям, Скорпиус поспешил на древние руны — предмет, несомненно, довольно полезный, но в своей скучности успешно соревнующийся с историей магии. К концу первого же урока он ощущал настоятельную потребность выйти из душной аудитории, отставив пергаменты, перья и книги хотя бы на какое-то время. Когда в коридоре Скорпиус неожиданно встретил Мишеля, то скорее не удивился, а обрадовался ему.
Первоначально этот юноша, которого Скорпиус про себя называл «египетское высочество», сильно раздражал его. Они были настолько похожи, как внешне, так и поведением, что их вполне можно было принять за братьев или близких родственников. Это сходство стало для Скорпиуса сродни издевательству. Казалось, Мишель покусился на его уникальность, и при этом вывернул её, своей заносчивостью подчеркивая самые отрицательные черты характера Малфоя. Когда Скорпиус сблизился с Мишелем, то начал находить их сходство забавным.
Во многом их точки зрения совпадали даже без обсуждений, другое они понимали, обмениваясь мнениями. Скорпиус никогда по-настоящему не доверял сверстникам. Строго говоря, он и мнение взрослых ставил под сомнение до тех пор, пока сам на своём опыте в нём не убеждался. Когда Мишель предложил свою помощь, Скорпиус принял её, хотя и не был уверен в том, насколько тот способен быть преподавателем. В Мишеле юноша увидел самого себя, поэтому ему хотелось дать шанс, доказывая, таким образом, что и сам он достоин этого шанса.
Уроки с Мишелем, в итоге, оказались даже приятными. С ним Скорпиус не чувствовал слабым и зависимым, как было с профессором Бёрне, которому больше необходимо было его воспитывать, чем учить. Они могли вместе работать над темами каждого нового сбора клуба, постепенно увеличивая темп и сложность занятий. Это тоже нравилось Скорпиусу. С Бёрне они учились только тому, что сам профессор соблаговолит им показать.
— О чём ты? — поинтересовался Скорпиус, вопросительно приподняв брови. На отсутствие приветствий и игнорирование элементарной вежливости Малфой научился не обращать внимания, а вот то, как Мишель периодически подавал информацию, иногда вводило в ступор. Скорпиус не считал себя тугодумом, но его египетский друг говорил, словно бы продолжая внутренний монолог. И это было не очень удобно, учитывая, что мыслей Малфой читать не мог.
— Хорошо, — согласился юноша сразу после того, как услышал упоминание о тёмной магии — говорить о ней в коридоре напротив открытого кабинета, из которого уже ползли студенты, было, как минимум, неблагоразумно, поэтому он поспешил направиться в библиотеку, на ходу слушая разъяснения Мишеля. У него оставалось ещё десять или пятнадцать минут для того, чтобы ознакомиться с книгой. Если догадка Мишеля окажется верной, они могли бы использовать это где-нибудь на занятиях клуба. Если нет, сама тема для разговора казалась Скорпиусу гораздо более интересной, чем те, которые чаще всего приходилось обсуждать со своими сверстниками.
— Что-то не так? — с лёгким нетерпением поинтересовался Скорпиус, когда Мишель неожиданно остановился и замолчал. — «У меня, между прочим, ещё урок», — мысленно добавил он и оглянулся, ища предмет, привлекший внимание Мишеля. В коридорах, украшенных по поводу Дня Всех Святых, помимо них было только три человека: интерн УМС, внучатая племянница директора и О’Рейли, на которого, судя по всему, и уставился его египетский друг. — Хм… — поймав взгляд гриффиндорца, Скорпиус сдержанно кивнул, изображая приветствие (он пока не забыл помощь, которую ему оказал О'Рейли), и посмотрел на поднимающегося к ним интерна. — Здравствуйте, мисс Сафи.

Волшебница вошла в темный коридор, по стенам которого прыгали то красноватые, то синие блики от пламени свечей. Позади по-прежнему раздавались голоса юноши и девушки. Тут же послышались и другие голоса: кто-то вроде как спорил. Их обладатели появились через мгновение из-за угла - это были двое молодых людей, оба блондины, с породистыми лицами и чуть надменными взглядами. Правда один из них был чем-то взволнован. Другого же Айлин узнала почти сразу - Мишель Амон Ру, студент из египетской школы, она видела его на занятиях по УМС с группой слизеринцев. Сразу вспомнилась и фамилия его спутника - Малфой, представитель одной из древнейших чистокровных британских семей. За ними по пятам трусила собака, которую практикантка приметила еще на первом уроке по Уходу - четвероногий друг мистера Амона Ру.
Последний даже не удостоил будущего преподавателя взглядом, зато Малфой учтиво поздоровался.
- Добрый вечер, господа, - поприветствовала она их чуть громче нужного.
Ребята за спиной Сафи остановились, - "Ну да, конечно, Слизерин против Гриффиндора!" Она остановилась между отпрысками аристократов и спортсменами дабы подавить возможный конфликт еще в зародыше.
Вдруг голоса разом умолкли. По коридору пронесся порыв ветра, затушив половину свечей и  отдавшись в самом конце то ли вздохом, то ли стоном. Оставшиеся гореть свечи окутали проход синеватым сумраком, из щелей потянуло могильным холодом. Руки практикантки покрылись гусиной коже, по всему телу пробежала дрожь. Стало жутковато, и думается, не ей одной. Айлин медленно обернулась - вдалеке в  начале коридора, откуда и подул этот странный ветер ( хотя откуда ветру взяться в помещении, но иного названия этому явлению колдунья не могла дать), стало совсем темно, все свечи там потухли, и было ощущение будто мрак медленно расползается по коридору, грозя добраться до пятерых волшебников, застывших и безмолвных.

Отредактировано Aylin I. Safi (2014-02-20 23:47:20)

МакГонагалл радостно общалась с О'Рейли. Не от того ли они тебе нравятся, что в составе сборной только девушки? Эмма тихо прыснула, и уже хотела съехидничать на эту тему, как настроение шутить над Брианом резко исчезло - прямо по коридору стояли Ру и Малфой. И если насчет Ру она еще не сформировала свое мнение окончательно, то Малфой не нравился Эмме. Пусть она и не могла сейчас  точно ответить, в чем причина такой неприязни, но ответ  был, и скрывался в детстве. На первых-вторых курсах, когда Эмма услышала мнение Малфоя о маглорожденных (грязнокровках, как любят говорить чистокровные), он сразу стал ей глубоко неприятен. За годы обучения она никогда не делилась с ним своим отношением, они даже знакомы толком не были для этого.
Ради приличия Эмма едва заметно кивнула слизеринцам.  Но за самокопанием, она умудрилась  сразу не заметить практикантку УМС. А ведь факт наличия в этом коридоре мисс Сафи радовал: это была милая девушка, к тому же прекрасно ладила со зверьем (еще бы сфинксов на урок притащила - цены бы ей не было) и студентами. Так же ее присутствие означало, что  перепалки между Гриффиндором и Слизерином не будет, по крайней мере, до мордобоя  точно дело не дойдет.
- Здравствуйте. Как поживают фестралы?  - Эмма улыбнулась практикантке, ей действительно было интересно, как поживают инфернальные лошади,  последнее время она перестала их побаиваться, и в этом была заслуга юной иранки.
Внезапно МакГонагалл ощутила холодные волосы на лице, еще влажную от дождя мантию, и машинально съежилась. Что-то изменилось, словно это перестал быть уютный Хогвартс, и вместо него возник мрачный средневековый замок с темными подземельями и темницами. Даже стон тянулся по воздуху, пытаясь не то запугать студентов, не то увлечь за собой.
- Дешевые фильмы ужасов, интересно кто из нас главные герои? Надеюсь что мы с Эммой, остальные должны будут кроваво умереть - попытался пошутить Бриан.
- Прекрати, - тема смерти и пыток вообще была неприятна девушке, - по моему, в кинематографе, хорошие люди умирают первыми, - но не настолько, чтобы не согласиться.
Глубоких познаний в искусстве кино у нее не было, но пару маггловских ужастиков Эмма все-таки смотрела у знакомых магглов на каникулах или у папы в гостях. Впечатления на девушку они не произвели, книга была в сто раз лучше, и ужас наводила сильнее.
- Наверняка это наше воображение, массовая галлюцинация один из атрибутов сегодняшнего праздника.
Что бы подтвердить свои слова или убедить в этом саму себя Эмма смело зашагала вперед.

Отредактировано Emma McGonagall (2014-02-15 12:07:51)

Скорпиус едва сдержал в себе желание показательно закатить глаза. «Всё-таки шутки у тебя крайне неоригинальные, О'Рейли», — усмехнулся юноша, даже не подмечая за собой то, как надменно вздёрнулся его подбородок и изогнулись губы. Гриффиндорец, действительно, не нравился ему. Наверное, это могло сойти, за своего рода, инстинктивную неприязнь, которую О'Рейли лишь укреплял в старосте Слизерина. В любом случае, подобное отношение было лучше того, которое, как порой казалось Скорпиусу, угадывалось в МакГонагалл.
Малфой был почти уверен, что никогда ничего плохого ей не делал, но, тем не менее, чувствовал направленную в его сторону сдержанную и даже какую-то вежливую неприязнь. Распознавать подобное отношение юноша научился довольно рано и обычно не утруждал себя попытками выяснить его причины. В конечном итоге, они всегда были одними и теми же: фамилия, факультет, чистокровность или прошлое, в той или иной комбинации.
— Идём, — Скорпиус рассеяно кивнул на слова Мишеля. Действительно, здесь их, как он полагал, ничего не задерживало.
Только он пришёл к этому выводу, как вдруг повеяло холодом. От внезапной смены ощущений Скорпиус вздрогнул и сморгнул. Довольно яркий свет погас, сменившись неясным холодным свечением. Из глубины коридора раздался неприятный плачь, от которого по спине пробежали мурашки.
«Что ещё?!» — с раздражением подумал юноша. За раздражением было легко прятать любые неприятные эмоции. Примерно также легко, как кому-то за бравадой.
— Ничего не знаю про кинематограф, — Скорпиус чётко выговорил это не очень привычное его уху слово, — но О’Рейли только что в смертники записал и мисс Сафи,— заметил он с тонкой улыбкой. Неприязнь О'Рейли ему была вполне понятна или, по крайней мере, ожидаемой, но то, как гриффиндорец готов был похоронить практикантку вместе с двумя слизеринцами, позабавило.
Поймав взгляд Мишеля, Скорпиус кивнул. Он был почти на сто процентов уверен, что во время любых завываний безопасней идти от источника звука, а не к нему, но, учитывая, насколько ученики Хогвартса были привычны к любого рода призракам, не видел ничего страшного в том, чтобы проявить любопытство. В конце концов, это не смертельно.
«По крайней мере, ни для кого из нас», — поправил сам себя Скорпиус. Мёртвой девочке, стоящей в конце коридора, он почти не удивился, хотя никогда не слышал о подобном приведении и был уверен, что видел его впервые. Учитывая, что образовавшуюся процессию он, скорее, замыкал, у него была уникальная возможность хорошенько её рассмотреть.
Девочка и девочка, худющая, босоногая и неряшливая. Скорпиус успел заметить, что на ней не было никаких указаний на факультет, в котором она могла бы учиться, когда услышал мысленный вопрос. Именно мысленный, в этом Скорпиус был уверен, и крайне зловещий. Только от него он вновь поёжился.
— Нет, — скорее из привычки, чем из каких-либо иных соображений, Скорпиус ответил вслух. — Это был кто-то другой, — добавил он уверенным тоном. Убеждать призрака, на самом деле, необходимости не было. Даже если девочка не поверит ему, ничего опасного она не сделает. В Хогвартсе опасных приведений не было. К этой мысли, по крайней мере, Скорпиус привык, но он не мог не подметить то, насколько отличаются его ощущения, от встречи именно с этой девчонкой.
Несмотря на её явную бледность и некоторую ирралистичность, связанную с её появлением, Скорпиус даже усомнился, была ли она, на самом деле, мертва. Обычная для призраков полупрозрачность то ли отсутствовала, то ли не бросалась в глаза, и стояла она на полу, а не висела в воздухе, как это бывало с приведениями. Чувствовалась девочка тоже иначе. Не так, как обычное приведение, но и не как человек тоже.
— Кто ты? — спросил Скорпиус, забивая липкое ощущение страха подальше вовнутрь.

Мишель не смотрел назад. На этот момент его перестала интересовать сцена, проходящая где-то за спиной. Какая разница, о чем они там говорят и спорят? Там, впереди, стоит призрак девочки, определенно чуждый этому месту. Почему чуждый? Да потому что слишком жуткий. Даже кровавый барон, приходивший как-то на их с Раду ритуал, не выглядел таким жутким. Девочка показалась ему отвратительной. Как раз за счет того, что напоминала девочек из дешевых фильмов ужасов, где конец заранее известен. Определенно, если сейчас они отвернутся все от нее, она пропадет, а потом появится ближе. Это действительно был очень избитый сценарий, в котором выживали, на самом деле, все. Это определенно не фильм в стиле древней серии "Пункт назначения". Здесь никому не было суждено умереть изначально. Мишель бы это почувствовал. Он же некромаг. Ведь почувствовал бы же? Правда?
Хотя... к сожалению, Ру должен был признать, что это не так. Он не чувствует пока смерть настолько, чтобы определять, кому умирать сейчас, а кому еще через двести лет. Говорят, это умели разве что древние. А сейчас современным некромагам это попросту не под силу.
Он выдохнул, пристально глядя на девочку. И сам он достал палочку, не раздумывая. Первым делом надо было хоть каким-то образом определить, что это за магия такая, что это за призрак. Насколько он местный, насколько чуждый. Насколько настоящий. Может быть, это действительно просто какая-нибудь иллюзия. И все. А что? Почему бы нет? Это было бы логично в этот странный праздник, который не празднуется в Амаунет, но о котором знает и стар, и млад.
Амон вздрогнул, когда девочка задала вопрос ему так, словно он единственный, кто был похож на ее убийцу. Это заставило его даже на секунду обернуться. Он просто обязан был убедиться, что он не единственный, кому был задан этот вопрос. Тут помог Скорпиус, конечно. Скорпиус ответил девочке вслух и дал Амону понять, что вопрос задан всем. Или только слизеринским блондинам. Впрочем, это не важно.
Ру было рано бояться. Он еще не был уверен, что это не иллюзия. Хотя надо было признать, если иллюзия, то хорошая...
Сет, который обычно неотступно следовал за хозяином, на этот раз тихо заскулил, поджал хвост и спрятался за ногами О'Рейли, который один из немногих не направился в сторону стонущего звука.
Мишель, когда обернулся, обратил внимание на поведение пса, напрягся, уже более неуверенно сглотнул и поднял взгляд, зачем-то посмотрев в глаза Бриана, а затем развернулся обратно к девочке и взмахнул палочкой, творя заклинание. Простое заклинание, которое должно было определить наличие магии. Сканирующая чара, чтобы понять, насколько там оно сгустилось. И что именно сгустилось. Чтобы несильно тратиться, он использовал заклинание, визуально отражающее уровень магии. Чара должна была подействовать как лакмусовая бумажка, окрашивая магию в определенный цвет.

[dice=13552-1:20:2:Сканирущая чара на девочку и ее магию]

«Или мисс Раду», — мысленно продолжил за О’Рейли  Скорпиус. Сейчас ему и правда хотелось бы увидеть интерна чар — красивую и несколько пугающую девушку, которая, наверняка, могла что-то знать о происходящем. По крайней мере, шансов на это у неё было больше, чем у кого-либо из них, кроме, пожалуй, Мишеля. За его манипуляциями Скорпиус следил с большим любопытством, словно бы стараясь понять по ним, стоит ли бояться или нет. Нельзя было сказать, что он доверял своему египетскому другу во всём, Малфой вообще не был склонен к слепому доверию, но то в том, что касалось некромагии или тёмной магии, он без каких-либо внутренних усилий признавал его превосходство.
— Что ты хочешь этим сказать, Эмма? — несколько более напряжённым, чем хотелось бы признавать самому Скорпиусу, тоном спросил юноша. Он обратился к ней по имени просто для того, чтобы не называть фамилию. Скорпиус оставался истинным слизеринцев и, возможно в отличие от Эммы МакГонагалл, пользовался бы преимуществами родства с директором, даже если бы их, на самом деле, не было. Поэтому к фамилии девушки он относился с заведомой настороженностью, которая всегда могла перейти в открытый вызов.
— Это мой седьмой год обучения, но с этим… — «существом?» — призраком я сталкиваюсь впервые. В «Истории Хогвартса» она не упоминалась. Ничего подобного я также не слышал ни от студентов, ни от своих родителей. Чтобы это ни было, я не думаю, что это норма, — он задержал взгляд своих тёмно-серых глаз на Эмме. Возможно, родственнице директора известно что-то ещё. И тут «девочка» заговорила вновь. От её голоса Скорпиуса передёрнуло, и он невольно отступил назад.
— «Какое ещё “мы”?!» — юноша почти рефлекторно потянулся к своей палочке одновременно с тем, как О’Рейли, наоборот, рванул вперёд. — «Ох уж этот Гриффиндор!» — в голос простонал Малфой. — «Кажется, что каждый гриффиндорский мальчик испытывает какую-то ущербность на уровне физического неудобства где-то в прямой кишке, если за день не спасёт хотя бы одну униженную или ущемлённую душу!»
—  Поможем?! — с каким-то подчёркнутым любопытством спросил Скорпиус. — Ты же только что хотел бежать за преподавателем по защите. Не считаешь, что он поможет лучше? — всё тем же чересчур вежливым тоном поинтересовался Малфой. Сам он никому помогать не стремился, но ему было любопытно, что здесь происходит сейчас, и, откровенно говоря, он не хотел уходить первым. Не потому, что боялся показаться трусом. Ему не нравилась эта странная «девочка» и он не хотел что-либо делать, не убедившись, что последствий не будет.
— Мисс Сафи, — обратился юноша к интерну, — как, вы считаете, нам стоит поступить?

Отредактировано Scorpius H. Malfoy (2014-03-08 01:35:20)

Практикант УМС никак не отреагировала на нарастающую было перепалку приверженцев разных факультетов, в ходе которой не раз прозвучало ее собственное имя. Она была поглощена размышлениями о призрачной девочке. Изучая Темные Искусства, она читала и слышала многое о привидениях, духах, полтергейстах, но четкий силуэт подростка в рваной сорочке не попадал полностью ни под одно из этих определений. К тому же так резко сменившийся антураж коридора вызвал еще большее смятение. Что за?..
Иранка обернулась на Мишеля, превосходно исполнившего сканирующее заклинание, и устыдилась того, что поддалась внезапности явления и не догадалась сделать то же самое, ведь это было банальнейшее заклятие, которому обучают в Амаунет еще на 4 курсе.
Молодой Малфой подтвердил мысли Айлин - это не просто призрак.
- Мистер Малфой, я хоть и не сталкивалась ни с чем подобным ранее, но не думаю, что перед нами что-то опасное, иначе я бы это поняла... От природы девушка обладала незаурядной интуицией, предчувствием бед, неприятностей и даже глобальных катастроф. Она не считала это магическим даром, просто ее "шестое" чувство было развито несколько сильнее, чем у большинства, и Сафи безоговорочно ему доверяла.
- Защищаться от нее нам вряд ли придется, а вот попытаться помочь - можно. К тому же страх - это скорее ключевой компонент ауры этой... этого... явления.
Тут подряд возникли сразу три отвлекающих момента: гриффиндорец, вопрошая, быстро двинулся за девочкой, минуту назад поманившей всех присутствующих; позади Ру взвыл и бросился на утек его пес;вторая волна страха накатила и обрушилась на молодых людей, заставив интерна усомниться в своем утверждении касательно беспочвенности их ужаса.
Девушка нервно обернулась, вглядываясь в пустую и темную часть коридора позади всех. Не увидев опасности с тыла, она двинулась за ребятами. Тусклый свет лампочек прерывисто мигал, чем еще больше усиливал ощущение перемещения в пространстве, охватившее всех после странной метаморфозы коридора. Это был уже не привычный Хогвартс. В голову Айлин закралась мысль, что призрак мог оказаться порталом, который перенес пятерых волшебников в незнакомое место. Она чуть не фыркнула, осознав всю абсурдность такого предположения. Порталы могут быть материальными и только, а этот фантом явно был не осязаемый, лишь визуальная иллюзия, что подтвердило заклинание египтянина.
Колдунья подошла вплотную к блондину и - насколько доставала при ее росте, - положила ему руку на плечо.
- Может, лучше вместе? Это действительно непростая чара... - почти шепотом произнесла она. Но опоздала - юноша решил самостоятельно расправиться с наваждением. Мисс Сафи отдернула руку, словно от удара током.

Отредактировано Aylin I. Safi (2014-03-11 23:31:52)

Бриан не собирался останавливаться и верил в то, что делал все правильно! Так правильно, что это не подлежало никаким сомнениям, никаким страхам. Впрочем, чего лукавить, страхи конечно же были, особенно когда ты шагаешь за призраком и вот, в один момент, который Бриан про себя, а потом и не про себя назовет "долбаным", ты оказываешься позади тех, кого был впереди. И мало этого ощущения кругового коридора, так еще и свет в один миг выключается и ты стоишь в полной тьме, как и твои друзья товарищи. И все бы ничего, мрак можно было пережить, но свет в один миг включился, а картинка мира поменялась. Резко, неоднозначно.
- И где, девочка? Что за...,- более капитан не смог сдерживать брань, которую не сказать чтобы впитал с молоком матери, она была очень культурной и воспитанной женщиной, но вот отец и старшие братья в плане разнообразия речи Бриана очень сильно на него повлияли,- Какого черта здесь происходит? Блятушки-ребятушки это волшебники, вы у нас представляетесь гениями, у вас превосходно по всем предметам, вперед, любите это тело,- разведя руками и только сейчас почувствовав, что одет не так, как было нужно, а дурацкая шляпа и вовсе бесила,- И я не буду извиняться за свои слова. Когда все это закончится, быть может, но не сейчас,- процедил, смотря на труп и делая шаг к нему, стискивая зубы.
Рей не боялся. Зачем боятся неживого? В этом не было смысла и логики, но вот количество пролитой крови было отвратительным гриффиндорцу. В памяти застыл образ убитой матери, ее пустой взгляд и пробитая пулями грудь.
- Ненавижу,- шепотом, злясь на самого себя,- разговорился, а надо заниматься делом,- шмыгнув носом,- Итак, что у нас есть. Есть мужик, есть призрак девочки, есть братья полицейские и две красивые девушки, начнем,- он чувствовал как тряслись руки,- чего встали?,- так как О'Рейли вышел в перед и был уже возле кровати, ему пришлось обернуться, чтобы посмотреть на всех,- делом занимайтесь, ищите улики. Нас наверняка не выпустят, от сюда, пока мы не поймем кто убил его, а может потом и девушку. Адский бред,- подходя к самой кровати и рассматривая все, что было вокруг, но стараясь не смотреть на лицо умершего.

Отредактировано Brian O'Reilly (2014-03-12 23:22:14)

Взрыв лампочки, град осколков, заклинания - такой какофонией звуков сопровождался новый поворот событий в коридоре. Раз - и О'Рейли  исчез из поля зрения практикантки. Два - он уже неистово матерится позади всех. Три - у нее на шее висит допотопный фотоаппарат да и вообще, помимо этого аксессуара, весь облик иранки перестал быть прежним: юбка непривычной длинны, тяжелое пальто. Остальные тоже предстали в весьма экстравагантном виде: слизеринцы-полисмены, отчаянно бранящийся детектив в дурацкой шляпе, строгость и сексуальность разом вписались в новый образ Эммы.
Небольшое помещение, в которое обратился обшарпанный коридор, выглядело типично маггловским, эдакий среднестатистический номер отеля середины 80-ых. Помимо грязного мата и недоуменных и испуганных лиц, в комнате присутствовал еще один неприятный момент, а именно полуобнаженный мужчина с кровавой кашей вместо грудной клетки. Мертвый. Довершал эффект еще и гнилостный запах, доносившийся с кровати и разливающийся по помещению.
Айлин сжала в пальцах волшебную палочку (благо, та никуда не испарилась) и сделала шаг к ложу смерти. Она оглянулась на ребят и тут же попала под обстрел - молодой Малфой злобно зашипел, глядя прямо ей в лицо. Визгливо передразнивая слова самой практикантки, он явно перегибал палку и забыл всякое уважение и понятие субординации.
- Мистер Малфой! Очевидно, что не только Бриану следует заткнуться! Даже та ситуация, в которой мы все оказались, не дает вам права разговаривать в подобном тоне с преподавателем! Вы забываетесь! Минус пятьдесят очков Слизерину!!!
Она не была уверенна, что в том месте, где они оказались, ее слова возымеют действие. В любом случае, по возвращению в Хогвартс интерн была намерена повторить взыскание и наказать отпрыска благородного рода как следует. Белобрысый грубиян явно не знал, с кем имеет дело. Тихая, милая учительница, занятно рассказывающая про зверушек? Да, но ровно до тех пор, пока какой-то недоросток не посмеет оскорбить ее. Девушка решила отложить разбор полетов до более благоприятных обстоятельств, но едкое хамство слизеринца отрезвило ее на подобие пощечины. Она преподаватель. Она старше и опытнее всех присутствующих. И она в ответе за них.
- Пока никаких активных действий в виде заклинаний не принимаем. Никто. Если вы не заметили, то после каждого взмаха волшебной палочки эта иллюзия меняется, и становится только хуже. Магию применять только в целях самозащиты. Некоторые тут выразили мнение на счет предлагаемого нам расследования, - она бросила презрительный взгляд на Скорпиуса. - Видимо, я вынуждена с эти согласиться, не без неудовольствия процедила Сафи. Также должно признать, что интуиция, как оказалось, не работает в режиме изменения пространства и времени. Хотя я по-прежнему уверенна, что пока никому здесь особая опасность не угрожает. Разве что кто-нибудь под конец сойдет с ума от излишней впечатлительности... И Айлин одарила блондина еще одним уничтожающим взглядом.

Первое, что сделал Мишель, когда над его головой что-то грохнуло, - поднял голову. Очень-очень зря. Осколки, осыпавшиеся на него сверху, теперь летели не на макушку, как до того, а прямо в лицо. И никакое везение или реакция в данном случае просто физически не могли спасти юного волшебника от мелкого травмирования. Его почти спас Скорпиус, чье внезапное заклинание смогло отвести осколки от направления в глаза Ру.
Амон замер. Замер, почувствовав, как замерло в испуге его сердце, когда он увидел тонкие сверкающие осколки, которые видно-то было только за счет отдаленного света другой лампочки. Шальная мысль "я ослепну" скользнула по щеке крупным осколком, рассекшим кожу. Он же и отрезвил, и привел в себя Мишеля. Точнее... как, привел. Он осознал, что что-то свершилось, медленно опустил голову и совершенно стеклянными, как та самая взорвавшаяся лампочка, уставился перед собой.
Он поначалу не увидел ни изменившегося пейзажа, ни вида своих коллег по несчастью, ни трупа. Он только почувствовал резкое жжение на щеке, медленно поднял руку и коснулся рассеченной кожи. Из таких порезов всегда довольно обильно течет кровь, и на данный момент она именно это и делала. Мишель прикрыл ранку рукой, и потому ее никто не заметил. К тому же кого будет волновать какая-то мелкая ранка, когда перед ними лежит на кровати в луже тухлой крови труп? Вот-вот, никто. Кроме самого Мишеля.
Голос ругающегося Бриана достигал его ушей словно откуда-то издалека, чуть громче звучал голос Скорпиуса, и еще более четко возглас мисс Сафи. И хоть Эмма говорила тише всех в комнате, ее слышно Амону было лучше всех, потому что он постепенно возвращался в "этот мир", пока опускал руку и смотрел на кровь на собственных пальцах. Своя кровь всегда беспокоила его гораздо больше, чем чужая.
Он медленно порылся в карманах так, словно они всегда у него были, выудил оттуда белый платок и приложил к щеке.
- Спасибо, - первым делом произнес он, благодаря Малфоя за созданным им щит, потом произнес, обращаясь словно ко всем, но скорее его слова адресовались Айлин, - даже за более страшные выходки с нас снимали меньше баллов. Ты злоупотребляешь властью. Тем более Малфой спас мои глаза.
Он говорил удивительно спокойно. Голос его дрогнул только на слове благодарности, а потом он следом за остальными подошел к трупу.
- Такое может сделать проглоченный заряд взрывчатки, - произнес он, стоя прямо над трупом, не наклоняясь к нему, - очень неаккуратная работа.
Первую часть фразы он говорил как человек, насмотревшийся фильмов, а вторую, как состоявшийся некромаг и знаток по части убийств. Второе было неправдой, но чувствовал себя Ру именно так.
Он продолжал прижимать платок к саднящей щеке.
- А вот два совпадения еще не делают правила, - произнес Мишель, поднимая палочку, которую все еще сжимал другой рукой, - Эмма может быть права. И это надо проверить.
Юноша определенно собрался игнорировать запрет Сафи. Точнее, не собрался, а проигнорировал, вскинув палочку и мгновенно произнеся заклинание:
- Scalp.
Заклинание очищения предмета. Мишель, как человек, занимавшийся с телами почти с самого рождения, без приказаний, вопросов или предложений, сам занялся телом, на которое неподготовленный человек вряд ли мог смотреть без отвращения. А вот Ру даже запах не смущал.

[dice=36784-1:20:2:Очищение тела заклинанием от лишней крови и следов разложения]