Настолько бесцеремонно вытащить её из собственной комнаты, не дав даже мантию накинуть, могла разве что родная племянница Имани. Хоть та и старалась не делать особой разницы между своими студентами, к родственникам, помимо её воли, у неё всё же было довольно-таки трепетное отношение, поменять которое вряд ли смогла бы даже она. У девочки возникла проблема с собственным питомцем, поэтому Имани пришлось оторваться от увлекательной книги, которую та читала за чашечкой чая с печеньем, и пробежаться до подземелий, чтобы устранить возникшие неприятности. В любом случае, если бы её племянница обратилась к кому-нибудь другому – к своему декану, например – Имани было бы не слишком приятно. Она многого требовала от остальных кураторов и преподавателей, ровно столько же, сколько и от себя – она предпочитала решать все возникающие у её студентов вопросы самостоятельно, пускай в некоторых случаях это было, мягко говоря, довольно-таки проблематично.
О том, что к ней в комнату кто-то пробрался, Имани поняла сразу – не потому, что дверь была приоткрыта как-то по-другому, а потому, что, подходя ближе, явственно расслышала чью-то ругань. Чтож, если учесть, что вокруг её персоны уже успели завестись некоторые слушки – не всегда приятные, к слову – и сплетни, порой изрядно преувеличивающие её способности, таинственность и прочее. Имани, если честно, не особенно вникала в то, что о ней говорили чужаки – мало ли, на что способно воображение запуганного – или зачарованного - неизвестностью человека. В общем, то, что в её незапертую комнату всё же кто-то додумался проникнуть, было лишь вопросом времени. Она, конечно же, приняла некоторые меры предосторожности – было бы не слишком приятно, если бы её выгнали с занимаемого поста только потому, что воришка помер из-за своей собственной глупости. Поэтому, она, естественно, убрала некоторые предметы интерьера, на которые были наложены мгновенные смертельные проклятия – ко всему прочему, Имани не особенно пылала желанием рассказывать о том, почему именно она привезла с собой настолько много определённо опасных для студентов вещичек. Что-то ей подсказывало, что поймут её не многие. Как оказалось, в Хогвартсе была куча людей, обременённых таким количеством предрассудков, что ей оставалось разве что удивляться. В свою очередь, их понять Имани тоже бы не смогла.
Она не спешила зайти в комнату и застукать нарушителя частных владений – или как оно там было, по-английски? – с громким криком «попался!». Сбежать от неё тот определённо не сможет, так что не было необходимости торопиться, попутно выставив себя дурочкой. Плавно отворив собственную дверь, Имани бесшумно вошла в комнату и замерла на несколько долгих мгновений, молча оглядывая нарушителя её спокойствия с ног до головы. Пожалуй, он был похож на англичанина. Со Слизерина, на что указывал его галстук. Имани ещё не успела до конца усвоить некоторые истинно Хогвартские традиции, вроде этих факультетов, поэтому редкость подобных проколов для слизеринцев оценить не могла. Надо отметить, что в данный момент она тоже выглядела не совсем, как подобает приличному профессору – у неё даже палочки с собой не было. Мантия, как уже говорилось, тоже отсутствовала. Имани её совсем не любила, поэтому возможность пройтись без неё восприняла весьма благодушно. Помимо прочего, на ней также не было и обуви. Вообще, кроме длинного - чуть ниже колен - белого платья-сарафана из тонкого материала, на ней были разве что браслеты, обвивающие как запястья, так и щиколотки. Колец не было – она недавно помыла руки, поэтому снова их надеть попросту не успела. Волосы были распущены – мелкие, гибкие косички струились вдоль её спины и плеч, спадая на лицо и прикрывая уши. Выглядела она скорее по-домашнему, а не как застукавший проштрафившегося ученика преподавательница. Что, впрочем, не мешало ей одарить Теодора откровенно снисходительным взглядом.
Молча прошествовав к оброненной им палочке, Имани искоса зыркнула в сторону своего расшалившегося питона – тот обвил ноги хозяйки, не мешая, тем не менее, передвижению, словно бы ластясь к ней подобным образом, как трава. У неё возникло, было, желание наступить ему на хвост, но она успешно его подавила. Подобрав палочку, она, также, взяла с находящегося неподалёку столика именно тот амулет, который, как казалось Тео, он положил на место. Повертев костяную безделушку в пальцах, Имани вновь перевела пристальный, тяжёлый взгляд на вжавшегося в стенку Теодора.
- Знаешь, мальчик, если усилить подцепленное тобой проклятие, - задумчиво, словно бы сама с собой произнесла она. К концу фразы, впрочем, её слова звучали откровенно зловеще, и без того наполненные вполне себе очевидной угрозой: - Твои поры будут воспроизводить такое количество слизи, что ты в ней буквально утонешь, - уголки губ Имани дёрнулись в подобие улыбки – мрачной такой, недоброй. – Если не веришь, могу продемонстрировать.
Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-01 23:15:41)