Дверь перед Скорпиусом распахнулась несколькими долгими мгновениями спустя – Имани, по всей видимости, не горела желанием встречаться с незваными гостями, кем бы те ни были, поэтому совершенно не торопилась. Хозяйка комнаты была облачена в привычный для неё, «домашний» наряд – белое лёгкое платье и простые, без каких-либо украшений, коричневые босоножки, цветом которые практически сливались с её тёмной кожей. Чёрные, словно смоль, косички были распущены, покоились на её обнажённых плечах, частью ниспадая на лицо. Не было привычных для неё колец и браслетов, обычно унизывающих практически все её пальцы и позвякивающие где-то на запястьях. Зато шею опоясывало длинное ожерелье из янтаря. Руки Имани, между тем, были измазаны чем-то, слишком уж напоминающим по своему цвету – и лёгкому запаху тоже – чью-то не особенно свежую кровь.
Она одарила Малфоя совершенно незаинтересованным в его драгоценной персоне взглядом – сначала даже не узнала, хотя память на лица у неё была потрясающая. Удивлённо вскинув брови, она едва слышно пренебрежительно фыркнула, а когда заговорила, голос её звучал сухо, отчётливо раздражённо:
- У вас там, что, одни блондины водятся? – Самый уголок губ Имани дёрнулся в намёке на насмешку, после чего её лицо вновь приобрело скучающее, какое-то… постное выражение. – О, я думала, что слизеринцы не стучатся, а сразу входят. Или тебя остановило только то, что дверь была заперта?
Вытерев руки какой-то замызганной тряпицей, она вновь заткнула её за пояс и облокотилась на косяк, преграждая мальчишке путь. Конечно же, после некоторого исследования глубин собственной памяти, Имани всё же вспомнила стоящего перед ней молодого человека – не то, чтобы раздражающе невежливого, но, по её мнению, слишком уж самоуверенного и высокомерного. Чем-то он напоминал ей собственного мужа. Наверное, только из-за этого она и решила немного припугнуть паренька, но прошло уже больше месяца, так что Имани попросту забыла о том небольшом инциденте с дверью. И что же ему от неё понадобилось, в столько времени спустя и… она оглянулась – шторы в её комнате были плотно задёрнуты, так что время суток определить было почти что невозможно. Увлекшись некоторыми… экспериментами, она просто потеряла счёт времени. Но если судить по безлюдности коридоров и тому, что её не отвлекали собственные ученики, на дворе должно быть уже достаточно поздно. В такое время стучаться к ней в дверь не осмеливался никто. Даже собственная племянница. Имани не любила, когда её отрывают от дел по пустякам.
Смерив женственного – на её вкус, слишком уж женственного – но опрятного юношу снисходительно высокомерным взглядом, Имани медленно выдохнула и выпрямилась. Кажется, гость уходить не намеревался. Если судить по выражению на его лице, то он – наоборот – собирался задержаться тут на весьма неопределённое время, твёрдо решив свалить на неё какую-то свою проблему. За прошедшие годы Имани научилась с лёгкостью определять, когда ученик отвлекает её исключительно из-за того, что ему делать нечего, а когда он и впрямь собирается сказать что-то важное. Важное, конечно же, исключительно для него – самой Имани было плевать с высокой колокольни на проблемы чужаков, так что и слушать Малфоя она не собиралась. Всё равно ведь окажется какая-нибудь ерундистика, вроде просьбы сотворить на кого-то приворот или одно из своих заковыристых проклятий. Это они уже проходили. А ведь ей казалось, что за прошедший месяц она сумела отвадить от себя всех, кто пытался сделать из неё «гадалку по вызову».
- Даже не думай открыть свой рот, - несколько грубовато отрезала она, как только заметила, что гость собирается начать беседу, не смутившись из-за отсутствия приглашения внутрь. – Что бы у тебя ни было, проваливай к своему декану. Это его обязанность – няньчиться с такими, как ты.
И не дожидаясь ответа на свои слова, Имани вознамерилась захлопнуть дверь прямо перед носом Малфоя.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-08 14:41:14)

На короткое мгновение Имани утратила частичку своей наработанной временем сдержанности – в её взгляде отчётливо отразилось сначала неверие и удивление, а потом – снисхождение и жалость. Она бы обязательно спросила Малфоя, не стукнулся ли он головой, прежде, чем пришёл к ней, но разобравший её смех помешал нормально озвучить сформировавшуюся уже мысль. Да, Имани захохотала – как только она это умела делать. Громко, совершенно не смущаясь такому неожиданно открытому проявлению своих чувств. Плавно, но всё же не слишком приятно – любой, даже не слишком сообразительный человек, с уверенностью мог бы утверждать, что смех у Имани был откровенно зловещим, не предвещающим её собеседнику ничего хорошего. Как, впрочем, и всё, что она когда-либо говорила или делала, имело этот странный, недобрый отпечаток, предупреждающий других о том, что связываться с ней стоит только в самую последнюю очередь. В безвыходной ситуации.
- Напала на тебя с ножом? Я? – Мягко, словно перед ней стоял неадекватный сумасшедший, произнесла она, улыбаясь самыми уголками губ. Её чёрные глаза готовы были просверлить во лбу у Малфоя маленькую такую, аккуратную дырочку. Тем не менее, враждебности в её взгляде не было – ситуация, казалось, начала её забавлять, поэтому весь её вид, как и настрой, слегка смягчился. – Милый мой, если бы я напала на тебя с ножом, ты бы не смог сейчас стоять передо мной и качать глупые права. По крайней мере, воплоти.
Всё ещё тихо посмеиваясь себе под нос – теперь это напоминало скорее пренебрежительное пофыркивание – Имани снова отворила дверь, достаточно широко, чтобы Малфой смог заметить зажжённые свечи, скатанный ковёр и многочисленные узоры на голом полу, нарисованные скорее всего при помощи обычного такого мела. Посередине всего этого праздника ритуалистики, на небольшом таком, низеньком столике стояла объёмная, кажется, медная чаша, наполненная тёмной, вязкой жидкостью. Рядом с ней лежала тряпичная кукла, человека напоминающая только своей формой. Обвязанная тёмно-бордовыми нитками, она была буквально утыкана разнообразными острыми предметами, больше напоминая теперь подушечку для иголок, нежели что-то ещё. Несмотря на то, как всё это выглядело со стороны – Имани, правда, об этом даже не задумывалась – эта самая кукла действительно до этого момента была простой игольницей – пустой заготовкой, которую она хотела пустить в ход по просьбе своей младшей сестры. Ничего смертельного или опасного Имани делать не собиралась – лишь наказать своего ненаглядного зятя, который в последнее время, по словам её матери, начал выпивать. Ничего особенного – простые житейские неурядицы в семье, с которыми она, как старшая, ответственная дочь, и собиралась разобраться.
- Не стой на пороге, - голос Имани вновь звучал сухо и безучастно – она вернула себе свою невозмутимость, снова став несколько враждебно-отстранённой. – Проходи. Если уж ты решил, будто можешь меня шантажировать, то, вероятно, и дело твоё достаточно важное, чтобы отвлечь меня в моё личное время от своих не менее личных проблем.
Проворчав себе под нос что-то определённо нелицеприятное на суахили, Имани отступила вглубь комнаты, позволяя Малфою войти, после чего, игнорируя безобразие на полу, отправилась в сторону окна – открыть шторы и распахнуть ненадолго створки, чтобы выветрилась душная смесь запаха трав и крови.

На комментарий про Азкабан Имани разве что сверкнула в его сторону странноватым взглядом – не то задумчивым, не то насмешливым. Мальчишка продолжал её забавлять, настолько открыто, ярко реагируя на каждое её слово и действие. Несмотря на то, что в основном его эмоции были негативными, эта его отзывчивость ей определённо импонировала. Возможно, будь на его месте кто-то более взрослый, она и впрямь могла бы разозлиться, однако… ребёнок всегда останется для неё просто ребёнком. Нереализованный материнский инстинкт заставлял Имани относиться ко всем окружающим её детям гораздо более снисходительно и мягко, даже если они этого отношения не заслуживали. Естественно, внешне это никак не проявлялось, но эмоции, которые она испытывала в подобные моменты, были очень далеки от реальной её злости и желания зацепить побольнее.
- Садись, - слово, скорее звучащее как приказ, а не как предложение. Махнув измазанной рукой на стул, стоящий прямо перед её письменным столом, расположенным напротив приоткрытого окна, она открыла первый ящик и выудила оттуда свою палочку. При себе её Имани держала редко, потому что относительно хороша была разве что в защитных чарах – владение бытовой и боевой магией у неё, как всегда, держалось на весьма средненьком уровне. Наложив на себя очищающее заклинание и избавившись от изгвазданной тряпицы за поясом, африканская шаманка подошла к стоящему неподалёку чайнику, привычно замотанному в полотенце. Разлив содержащийся в нём напиток по двум чашкам без ручек, Имани поставила одну перед Малфоем, а сама пригубила из второй. В горле, как ей показалось, чересчур пересохло. Кажется, она ещё и поужинать забыла, если учесть тянущее ощущение пустоты в районе желудка.
«Не урчит – и ладно», - флегматично подумала она, водрузив на стол рядом с его чашкой блюдце с печеньем. О том, что подобная гостеприимность может выглядеть более чем странно, вкупе с общей её суровостью и неразговорчивостью, а также первым, не отличившимся дружелюбием контактом, она как-то не подумала. По правде говоря, Имани делала всё это чисто автоматически, как и для своих учеников, нередко посещавших её комнату в поисках совета или какой-либо помощи. Так уж получилось, что Малфой смог странным образом настроить её на этот самый особенный лад, когда она, ещё этого до конца не понимая, уже начинала воспринимать его не как «проблематичного чужака», а просто ребёнка, нуждающегося в её помощи. Ладно-ладно, не совсем в помощи, если судить по тому, что он у неё спросил.
- Дай угадаю – ты пришёл сюда, решив, будто я использовала ту прядь, чтобы наложить на тебя какое-то проклятие, - больше утвердительно, нежели вопросительно произнесла она, выразительно изогнув тёмную бровь. Чтож, это не было чем-то неожиданным – ведь она, собственно, именно этой мысли от него и добивалась, хотя доходил он до неё, по мнению самой Имани, как-то уж слишком медленно. – Расслабься, птенчик, - почти что ласково, но всё же несколько издевательски произнесла она, сощурившись. – Если за это время с тобой что-то и произошло, то винить в этом ты можешь исключительно свою природную неудачливость. Прядь, если тебя это успокоит, я могу вернуть, - пренебрежительно фыркнув, она достала из того же ящика небольшую, запирающуюся заклинанием шкатулку и поставила её перед собой. Открывать, тем не менее, пока не стала. – Можешь считать, что тот случай был частным проявлением моего искреннего дружелюбия и искромётного чувства юмора.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-09 05:19:55)

Имани пристально следила за своим нежданным гостем из-за чуточку хитрого прищура, откровенно забавляясь его реакции – как на чашки и налитый в них напиток, так и на её заявление о том, что, да, даже у неё есть чувство юмора. Малфой реагировал на всё с оттенком лёгкого, присущего аристократам высокомерия, утончённостью, говорящей о том, что растили его в окружении… если не роскоши, то в убранстве, достойном какого-нибудь лорда. Семья Имани тоже не бедствовала, хотя их понятие о «богатстве» сильно отличалось от того, что под этим словом понимали британские волшебники. В её доме, там, в Африке, к примеру, всё ещё держали скот, так что брезгливостью сама Имани не отличалась никогда. Но она могла бы поспорить, что, узнай Малфой о том, в каких условиях иногда живут бедные, никак не связанные с колониями племена, у которых всё ещё были свои «шаманы» - настоящие или только называющие себя так. Если бы он узнал об этом, он наверняка бы свалился в обморок, как самая настоящая принцесса.
- Ну что ты кривишься так, словно никогда травяного настоя на ослиной моче не пробовал, - прочистив горло, с убийственно серьёзной миной на лице произнесла Имани. В обществе этого ребёнка её, кажется, чересчур часто тянуло на подобные проказы, больше свойственные подросткам. Наблюдая за ним, изучая его, как животное, примечая некоторые повадки, в ней словно бы просыпался дремлющий зоолог. Она всегда питала некую слабость по отношению как к магическим, так и простым животным. И Малфой в данный момент напоминал ей одного из них. Ещё было довольно-таки абсурдное желание взять какую-нибудь длинную палочку и ткнуть ею ему в глаз, чтобы проверить, не вцепится ли он на одних своих рефлексах зубами за самый её кончик. Терпеливо выждав момент, когда до мальчишки дойдёт весь смысл произнесённых ею слов, Имани продолжила, как ни в чём не бывало: - Забудь-забудь. Я пошутила. Это обычный чай, из магазина. На обычной воде.
Отставив от себя опустевшую чашку, Имани посерьёзнела. Внешне это почти никак не выражалось – разве что из выражения её глаз ушёл хитрый прищур, сменившись прямым, присущим любому преподавателю взглядом. Она молчала несколько долгих мгновений, задумчиво изучая лицо своего собеседника. Постепенно формулируя достаточно развёрнутый ответ и, между делом, гадая, а нужны ли вообще этому мальчику подробности, Имани сидела неподвижно, словно бы обратившись в истукана, и молчала. Тишина длилась настолько долго, что Малфой, вероятно, вполне мог бы задаться вопросом – а собирается ли она вообще отвечать. Тем не менее, Имани всё же заговорила – её голос звучал плавно, несколько медитативно, заставляя прислушиваться к произносимым им словам, невзирая на интерес или его отсутствие:
- Кровь, так же, как и любая частичка твоего тела, несёт в себе определённую информацию, - её руки легли на ларец, после чего тот с едва слышным щелчком распахнулся. Её тёмные пальцы сильно контрастировали с его, Малфоя, волосами, в её руках казавшимися почти что белыми. – Ты, наверное, не знаешь, но это изучают даже магглы – они нашли способ выделять некий… генетический код. Что-то вроде индивидуального для каждого человека отпечатка, - она переводила взгляд со сжатой в своих пальцах пряди на лицо мальчишки и обратно, и продолжала говорить: - Но для волшебника – это нечто большее, чем простой отпечаток, чем материал, при помощи которого можно идентифицировать того или иного человека. Для волшебника – это то, что он никогда и ни под каким предлогом не должен отдавать в руки своему противнику. Кровь, волосы, ногти, слюна… для особенно сильных шаманов – даже крошечные частички твоей кожи, остающиеся на вещах, которыми ты ежедневно пользуешься. Всё это служит своеобразным магнитом, способным притянуть определённый эффект на своего владельца. Если тебе нужно кого-то проклясть – добудь его волосы. Если тебе нужно кого-то вылечить – принеси шаману его кровь. Приворожить, защитить, отвадить, наслать порчу, заставить говорить именно то, что тебе нужно – всё, абсолютно всё это можно сотворить с человеком, имея при себе крохотную частичку его тела. Чем свежее, тем эффективнее, - переведя дыхание, Имани взглянула прямо ему в глаза и снова улыбнулась – опять самыми уголками своих губ, но в этот раз как-то… зловеще. – Впрочем, для того, чтобы наслать проклятие на целый род, не обязательно бегать, собирать волосы каждого из них. При помощи твоей крови можно уничтожить всю твою семью, птенчик, - отца, мать, дедушку, бабушку. Это коснётся всех твоих родных, за исключением твоей жены.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-09 09:15:06)

На какое-то короткое мгновение на губах Имани расцвела почти что полноценная улыбка, пусть и выражающая исключительно снисхождение и… пожалуй, злорадство. Она никогда не отрицала, что чувство юмора у неё было весьма своеобразное. Общество Имани и без активных проявлений оного вынести могли не многие – та не скупилась на критику в сторону своих собеседников, порой в довольно-таки грубой форме высказываясь по поводу их умственных способностей. Чем подобное было вызвано – собственным её высокомерием, привычкой относиться к окружающим предвзято и судить их при помощи двойных стандартов – Имани, прямо скажем, не интересовало. Её вообще крайне редко волновало то, как неожиданные собеседники порой чувствуют себя в её обществе – сама она практически не заводила никаких праздных бесед, каким бы с виду интересным оппонент ей ни казался. В общем-то, пока что она ещё не встретила кого-то, на кого она слёту не смогла бы налепить какой-то определённый штамп. Это её вполне устраивало, что нельзя было сказать о тех, кому не повезло пообщаться с ней дольше пяти минут.
- Конечно же, от таких проклятий вполне реально защититься, - с лёгкостью подтвердила Имани. Она прекрасно видела, насколько описанные ею перспективы его пугают, и  ровно настолько же он, по всей видимости, хотел верить в то, что её слова – лишь красочные преувеличения. Когда дело касалось ритуалов – сложно было сказать, насколько велика опасность. Всё-таки, результат целиком и полностью зависел от человека, оные проводившего, его способностей и накопленных знаний. Даже в мире волшебников в данный момент было много шарлатанов, выдающих себя за экспертов, способных сотворить всё из выше перечисленного. Сама Имани, пожалуй, была способна на многое, и именно поэтому предпочла, чтобы сидящий перед ней мальчишка заранее ожидал худшего, чем после – страдал из-за того, что не додумался перестраховаться. – О, не смотри на меня так. Я же вижу, что до конца моим словам ты не веришь. И в чём тогда прок от всего этого? Я только зря потеряю время, пытаясь более-менее понятно объяснить то, что тебе, вполне вероятно, не пригодится вовсе, - она раздражённо взмахнула рукой, словно бы отгоняя назойливую муху, после чего вновь пристально уставилась на него, сердито нахмурив брови. Впрочем, если бы Малфой знал её чуточку лучше, то наверняка смог бы разглядеть хитрый, заговорщицкий блеск в её глазах. – В любом случае, о достоверности предсказания, сделанного на крови, я смогу судить, только если увижу сам процесс. Если ты боишься и не хочешь, чтобы предсказание сбылось – просто предупреди события. Либо сходи к ещё одному предсказателю, чтобы удостовериться. Это ещё никому никогда не вредило, - она опять нахмурилась – вполне искренне на этот раз. Она видела, что было что-то, сильно этого мальчика беспокоящее, что-то очень неприятное. Это заставляло её волноваться и вспоминать о не вполне стабильной политической атмосфере в Англии. Но, в целом, Имани не верила в то, что такому ещё маленькому, по её мнению, ребёнку действительно могли предсказать что-нибудь ужасное. Как она полагала, тот, кто ритуал проводил, вполне мог подшутить над Малфоем, примерно так же, как и она. Жестоко, да, но полезно для воспитания в ученике характера.
На губах Имани вновь появилась та самая предвкушающая улыбка – признак того, что желаемого Малфой просто так не добьётся. Было бы совсем не интересно просто так взять, и отдать тому его волосы – ей хотелось, чтобы, осознав их важность, мальчишка постарался. Приложил какое-то усилие, чтобы получить их обратно.
- Что касается этой прядки, - Имани сделала движение рукой, в пальцах которой была зажата оная, словно и впрямь собиралась её отдать, однако в последний момент передумала. – Ты можешь её получить. Но не просто так, - вернув его волосы обратно в шкатулку, она с тихим щелчком закрыла её крышечку. – Сыграй со мной в «Правду или вызов», если ты и впрямь хочешь её обратно. Да, это маггловская игра, не надо делать такое лицо, - предупредив его возмущение, произнесла Имани. – Правила предельно просты – ты выбираешь либо вопрос, либо действие. «Правду или вызов», соответственно. Если ты выбираешь правду – я задаю тебе вопрос, вполне возможно – очень личный или провокационный, на который ты будешь обязан ответить, - сухим, менторским тоном продолжала говорить Имани, глядя в глаза Скорпиусу с предельно серьёзным выражением на её лице. – Если выберешь вызов – обязан будешь сделать то, что я скажу. Выиграет тот, кто первым откажется говорить правду или выполнить заданное оппонентом. Но, естественно, вместо того, чтобы играть в глупую, совершенно примитивную игру магглов, ты вполне можешь забыть о своих волосах тут, - постучав длинным, окрашенным в кроваво-красный цвет ногтем по крышке шкатулки, Имани продолжила, как ни в чём не бывало: - И отправиться по своим истинно аристократичным слизеринским делишкам.

Можно было с уверенностью сказать – Имани не собиралась обучать Малфоя каким-либо защитным техникам, невзирая на причину его ярого беспокойства. Честно говоря, она попросту не верила, что в Хогвартсе ему может угрожать хоть какая-нибудь серьёзная опасность. Нельзя было сказать, что Имани беспрекословно верила здешнему директору, но если бы она начала беспокоиться о каком-то чужом ребёнке, то, вскоре, увеличенная в несколько раз, переросшая в некий вид паранойи, забота бы обрушилась и на её драгоценных подопечных, о которых, в отличие от всяких там слизеринских блондинчиков, она волновалась постоянно. И вне зависимости от ситуации. Смерив Малфоя сочувствующим взглядом, будто бы все её ответы на его вопросы были настолько очевидны, что она попросту не видела смысла в том, чтобы их задавать, Имани медленно, но несколько шумно выдохнула.
- Этот твой тон, конечно, забавляет, но тебе не кажется, что пытаться со мной спорить – изначально проигрышное занятие? – Откровенно скучающим тоном спросила она, не торопясь переходить, собственно, к делу. Ладно-ладно, Имани не была настолько чёрствой и злой ведьмой, поэтому вполне могла развить мысль, что не означало, будто бы она собралась давать ему какие-то определённые рецепты или инструкции. – Во-первых, хочу отметить, что я просто ответила на заданный тобой же вопрос – максимально развёрнуто, чтобы у тебя не возникло желания переспрашивать или задавать глупые вопросы, на которые мне было бы слишком… проблематично отвечать, - тихо и также холодно прозвучало в ответ. Тот факт, что она и впрямь наслаждалась страхом, столь ярко написанным на его бледном, женственном личике, Имани предпочла от него скрыть. – Во-вторых, у тебя нет причин доверять моим словам, так же, как и у меня нет оных, чтобы посвящать тебя в тонкости конкретных ритуалов. Почему бы тебе не посетить на каникулах какой-нибудь специализированный магазин или, если ты торопишься, обратиться за помощью к своему отцу? – Глаза Имани опасно сощурились, а в её словах едва уловимо скользили ядовитые нотки, умело прикрытые налётом участливого интереса. Только те, кто достаточно давно её знал, могли бы сказать, что никакой участливости она на самом деле не проявляла. – В любом случае, ты наверняка сумеешь найти кого-то, кто согласится помочь тебе за деньги. Я в них, к счастью, столь сильной потребности не испытываю.
Откинувшись на спинку кресла, Имани позволила себе короткое послабление – потянулась немного, разминая изрядно затёкшие мышцы, словно большая, хищная кошка. После чего скинула на оголённые плечи плед, висящий прямо на спинке, и вновь вернула всё своё внимание на сидящего напротив собеседника. В который уже раз – ей нравилось, как он реагировал. С каждой его несдержанной гримасой, с каждой невыдержанной интонацией, с каждым, наполненным эмоциями взглядом – ей хотелось дразнить его всё больше и больше. Это было интересно, весело и почти что не опасно, так что – чего ещё нужно было желать стареющей, бездетной мегере, поневоле запертой в четырёх стенах гигантского, чуждого ей замка?
- О! Очень просто узнаю, - ответила Имани, вновь зарывшись в первый ящик своего письменного стола. У неё и впрямь была одна полезная вещица, могущая пригодиться в этой ситуации. Достав оттуда небольшое колечко из малахита, она протянула его Малфою и сказала: - Надень его. Если почернеет – значит, ты врёшь. Сбоев пока что не давал, так что я ему верю, - уголки её губ вновь дёрнулись в намёке на усмешку, но Имани быстро её в себе подавила, не желая спугнуть свою «дичь». – Что касается вопроса… пожалуй, начнём с простого. Ты девственник?

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-12 11:33:46)

Имани поморщилась – мальчишка, как ей показалось, слишком резко перешёл от наглости к вежливости. Выбирал, какой именно подход она больше оценит или, услышав ответ на волнующие его вопросы, успокоился, расслабился и начал чувствовать себя комфортнее? Чтож, если дело в последнем – она попросту снова поставит его в неудобное положение, испугает или разозлит, потому как, по всей видимости, переполняемый эмоциями, он был куда честнее. С ней, с собой – вообще. На его улыбку – даже слепому бы показалось, что та не просто отдаёт высокомерием, а прямо-таки кричит о нём на всю округу – Имани отреагировала разве что изрядно похолодевшим взглядом и вопросительно выгнутой бровью. Он, вероятно, попросту не понял, над чем она посмеялась, что дало ему повод думать, будто в их беседе он получил какое-то преимущество – любое - вот так, с ходу, Имани не взялась бы угадывать, какое именно.
- Я слышу, как ты со мной соглашаешься, - с неприкрытой иронией в голосе ответила она, прямо глядя на своего собеседника. Как Малфой мог заметить, та редко отводила своего пристального, нехорошего взгляда, словно ожидала, что он в любой момент признается в каком-нибудь страшном преступлении. – То, что я вижу, на согласие похоже довольно-таки слабо. Нет-нет, не сдерживай себя, - Имани плавной взмахнула рукой в его сторону. Позволительный, очень властный жест, вошедший у неё в привычку. В данный момент, которую она демонстрировала намеренно. – Цель этой игры – не просто покопаться в твоём грязном бельишке - поверь, мне нет дела до того, чем занимаются маленькие слизеринские мальчики глубокой ночью в своих тёмных спаленках в подземельях. Мне не интересно, как именно ты нарушаешь правила – и не надо так смотреть, все дети это делают, - пояснила она крайне снисходительным тоном. – Так же, как и все вы, по той или иной причине, рано или поздно, лишаетесь своей невинности. Пока ты не угрожаешь моим ученикам – детям, приехавшим со мной, за которых я несу ответственность – я не стану воспринимать твои проколы серьёзно. Пускай жизнь учит, - усмехнувшись, Имани выпрямилась – даже она не заметила, как в течение своего монолога медленно наклонялась навстречу своему маленькому собеседнику. – В общем, расслабься, золотце, в данный момент я не твой преподаватель. Я им никогда не была и не буду.
Она подняла демонстративно отложенное мальчишкой кольцо и жёстко, почти издевательски хохотнув, медленно, удостоверившись в том, что он смотрит, надела на свой палец. Сложно было сказать, что конкретно она чувствует по поводу его отказа принять условия её игры. Нет, он, безусловно, понял её совсем не правильно, однако то, с каким видом он отказался подчиниться, вызывало у Имани лёгкий порыв раздражения – как обычно бывает с её учениками, от которых она по умолчанию ждёт уважения, а также абсолютного доверия и подчинения. Такова цена её неустанной заботы и волнения. Сама Имани, впрочем, осознанно не захотела анализировать свою реакцию, не без оснований полагая, что это принесёт ей мало радости в будущем. Скорее уж кучу проблем и раздражения.
- Моё имя – Минерва МакГонагалл, - чётко произнесла Имани, выставив перед собой раскрытую ладонь. Кольцо, откликаясь на её слова, незамедлительно приобрело немного землистый, грязно-чёрный оттенок, словно его сунули в сажу. – Чтобы ты убедился, что оно не превратит тебя в свинью, если ты всё же согласишься надеть его на палец, - насмешливо произнесла она. Его последний, явно риторический вопрос о том, собирается ли та проводить какой-то ритуал, для которого потребовалась его кровь, она демонстративно проигнорировала. Не то, чтобы ей было нечего ответить, просто она не видела в этом какой-либо пользы для себя. Что бы она ему ни говорила, все её слова приносили ей определённую выгоду, пускай и не ощутимую для остальных. Возможно, некоторые поступки Имани действительно были спонтанными, однако последующие разговоры она тщательно контролировала.
- Я совсем забыла, какие именно качества отличают Слизерин от других факультетов, - явно насмехаясь, произнесла она, откидываясь на спинку кресла, расслабленно, как будто бы ей и впрямь нечего скрывать от этого школьника. – Стоило начинать первой. И раз уж я надела кольцо, почему бы тебе не задать мне вопрос? Раз ты убедился в том, что оно работает.
Имани не чувствовала угрозы для себя и своих тайн, поэтому вполне могла дать ему некое… преимущество.
- Но учти, что, когда я задам свой следующий вопрос, ты возьмёшь кольцо и наденешь его на палец. Иначе твоя прядь останется у меня до тех пор, пока я не использую её в каком-нибудь ритуале.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-16 10:35:58)

- Я и не говорила, что ты хочешь навредить кому-то из моих учеников, - сухо, с толикой неприязни в голосе буквально выплюнула она, глядя Скорпиусу прямо в глаза – взгляд Имани в этот момент похолодел на несколько десятков градусов – её студентов это обычно заставляло ёжиться от неприятного, липкого страха, но Малфой-то небось не знал, что конкретно из себя представляет сидящая напротив женщина. На короткое мгновение ей сильно захотелось встать из-за стола и отвесить наглому сопляку тяжёлую оплеуху за ясно различимое на его лице выражение высокомерного пренебрежения. Путать его, провоцировать и пугать было, конечно, очень забавно, но когда непонимание мотивов собеседника доходит до такой степени – становится уже как-то совсем не смешно. Несмотря на то, что Имани в полной мере владела английским языком, сейчас ей казалось, что говорит она на суахили, потому что в глазах Скорпиуса совсем не было понимания. Пожав плечами, она поблагодарила богов за то, что те избавили её от участи обучать кого-то подобного, потому что у неё вряд ли это получилось бы.
Впрочем, заострять на этом внимание Имани не стала, к тому же, в следующее мгновение собеседник нехотя признал свою заинтересованность в этой игре – как ей показалось – ложную – и как-то совсем невесело хмыкнул, что вернуло ей ощущение контроля над ситуацией. Пускай тот и не понимает ничего – это не страшно, пока её методы, слова, отношение в целом – прекрасно действуют на данного, конкретного студента. А разобраться во всём, в том числе и в истинных её мотивах и намерениях, он сможет после их «приятной» беседы. Всё-таки, если судить по опыту, доходить до него будет крайне медленно и не факт, что верно, однако, по мнению Имани, это того стоит – так он, по крайней мере, научится думать самостоятельно, а не искать ответы на свои – безусловно, важные – вопросы у незнакомых, странных женщин в возрасте с другого материка.
- О, я рада, что смогла тебя заинтересовать, - сощурив свои тёмные глаза, ехидно произнесла она, снова умудряясь смотреть на него сверху вниз, несмотря на то, что глаза у них были на одном уровне. Сжав руку, на пальце которой красовался перстень, в расслабленный кулак, Имани облокотилась на край стола и расположила руку вдоль его края. Несмотря на то, что в комнате было откровенно… свежо из-за распахнутого окна, кожа у неё была тёплой – немного даже чересчур – так что прохладная деревянная поверхность ощущалась довольно-таки приятно.
- Потому что мне нравится тебя дразнить, - абсолютно честно, не задумываясь ответила она на вопрос своего гостя, не отводя от его глаз насмешливого, пристального взгляда. Она не боялась правды, но ей было интересно посмотреть на то, каким образом из подобной ситуации будет выкручиваться кто-то настолько высокомерный и спесивый. Продемонстрировав всё ещё радующий глаз зеленью камешек в перстне, Имани стянула его со своего пальца и демонстративно положила прямо перед Малфоем. И только дождавшись, пока тот рискнёт его примерить – её очень забавляло недоверие, лёгкая брезгливость и испуг, читающиеся на его лице – задала свой вопрос: - Что именно так испугало тебя в том пророчестве?

Имани издала неприятный, почти издевательский смешок, смерив Скорпиуса пристальным, колючим взглядом – пожалуй, для угрозы он вполне мог бы придумать что-нибудь более изобретательное, потому как сама волшебница соблюдала здешние правила исключительно из нежелания разводить конфликт на пустом месте. Конечно же, она не стала бы причинять этому сопляку хоть какой-нибудь прямой вред, но он ведь этого не знает, не так ли? Впрочем, за время её преподавательской практики, Имани насобирала огромное множество мелких, не угрожающих жизни проклятий – скорее поучительных, нежели действительно опасных. Она прикрыла свои тёмные глаза, на мгновение задумавшись, стоит ли опробовать что-нибудь из этого на юном Малфое, однако быстро отбросила эту мысль – слишком уж гордым был мальчишка, не факт, что не раздует из мухи слона. Несмотря на то, что за себя Имани вполне могла постоять и не боялась конфликтов со здешними профессорами, но подобное вполне могло уронить её статус в глазах собственных студентов – этого она допустить не могла. Вздохнув, как будто бы о чём-то сожалея, волшебница с лёгкостью поднялась со своего места, приблизившись к распахнутому окну. Да, мальчишка прав, с проветриванием она переборщила – несмотря на общую закалённость, привыкшая к высоким температурам Африки, прохладу Имани совсем не любила.
- Я знаю, что это неудобный вопрос – для тебя, - не торопясь садиться, она смотрела на своего собеседника сверху вниз – с явным превосходством во взгляде, смешанным с изрядной долей снисхождения. Юный Малфой всё ещё не мог уловить суть их игры. Созреет ли он вообще для того, чтобы бросить смелый, откровенный вызов ей, страшной африканской ведьме? Имани сомневалась – по крайней мере, не сегодня. Впрочем, сама она сделала для этого всё – у мальчишки не оставалось выбора, он был практически прижат к стенке, но всё ещё не демонстрировал повадок загнанного зверя. Было ли в нём слишком много… человеческого? Или для пробуждения его натуры требовалось нечто большее?
- Именно в этом и состоит весь смысл нашей маленькой игры, если ты ещё не заметил, - откровенно ехидствуя, продолжила она, перестав, наконец, сверлить в мальчишке дырку своим тяжёлым взглядом. Имани больше не смотрела в его сторону – она степенно двинулась в сторону полок, заставленных различными амулетами, статуэтками и прочими предметами культа – можно было не сомневаться, каждый из них имел свою историю и свои… способности.
- Итак, тебя пугает собственное будущее. Отчего же ты не пытаешься как-то на него повлиять? Ведь ко мне ты не побоялся прийти, - задумчиво размышляла вслух Имани, медленно шагая вдоль своей «коллекции», будто бы что-то там высматривая. – Возможно ли, что предсказание оказалось страшнее старой ведьмы? В таком случае, следует ли тебе искать помощь на стороне?
Волшебница плавно развернулась, закончив свою речь, вновь возвращая свой взгляд на Малфоя – по её глазам сложно было сказать, поняла ли она больше, чем Скорпиус вкладывал в свои слова, или это были лишь пустые размышления.
- Я отдам тебе прядь, - без перехода вдруг сказала она, позволяя появиться на своих губах подобию улыбки – крайне зловещей, стоит отметить. – Но с одним дополнительным условием.
Естественно, возражения самого Малфоя её совершенно не интересовали – всего за какое-то мгновение она преодолела разделяющее их расстояние, цепкие пальцы волшебницы с силой обхватили его подбородок, принуждая смотреть ей прямо в глаза:
- Когда это пророчество начнёт воплощаться в жизнь, ты придёшь ко мне.

Отредактировано Imany Meyiwa (2015-01-17 09:14:45)