Воробьёв Максим никогда не мог пожаловаться на то, что ему скучно жить. В шестнадцать лет жизнь в принципе не может быть однообразной и неинтересной, в особенности если кое-где сидит здоровенное шило и не даёт ни секунды покоя. Последние несколько недель юный волшебник, казалось, и вовсе разучился находиться подолгу на одном месте, успевая за день побывать во множестве мест сразу. Некоторые студенты уже начали божиться, что видели его в нескольких местах одновременно, заставляя друзей крутить пальцем у виска - мол, совсем заучились, всякие рейвенкловцы везде мерещатся!
Причин такой бешеной активности было множество - начиная от ареста Мишеля Ру, повлекшего за собой целую цепочку странных событий и самостоятельных попыток расследовать убийство профессора с целью спасения друга, заканчивая очередной выходкой такого же неугомонного, как и сам Максим, соседа по комнате, которая едва не привела к возгоранию в их общей комнате.
Вспомнив об этом, парень неожиданно громко фыркнул, еле сдерживая смех. Доминик Уизли, рыжеволосый потомок одного из непосредственных участников битвы за Хогвартс, оказался очень весёлым человеком и самым настоящим оторвой. А потому это довольно-таки опасное происшествие было воспринято молодыми людьми как забавное приключение, и его последствия они устраняли, то и дело оглашая комнату дружным хохотом. Впрочем, сейчас неожиданное веселье Воробья, похоже, оказалось неуместным - несколько человек подняли головы от учебников и пергаментов и бросили на мальчика непонимающие взгляды.
"Сходить прогуляться что ли? Погодка сегодня неплохая" - подумал русский волшебник, откладывая книгу, которую он читал последние пару часов. Вечер воскресенья в общей гостиной Рейвенкло негласно считался временем для подготовки домашнего задания на будущую неделю. Конечно, этим можно было заняться когда угодно, но даже любящим поучиться представителям синего факультета хотелось отдохнуть на выходных... а потому многие предпочитали потратить день на развлечения, а после ужина с новыми силами вернуться к вдумчивому вгрызанию в гранит науки.
Голубоглазый торопыга же успел покончить с этим ещё в субботу вечером, а потому сейчас ему было почти что нечем заняться. Разве что отправиться в очередное путешествие по огромному замку и в очередной раз попытаться постичь логику движущихся лестниц. Вспомнив о них, паренёк вскочил из кресла и направился к выходу из гостиной.
По дороге он едва не столкнулся с ворвавшимся в гостиную Домиником, который с широченной улыбкой на разрумянившемся лице тут же схватил его под руку и куда-то поволок, на ходу поясняя о каком-то очень важном деле, которое просто не может совершиться без помощи Воробья. От него вкусно пахло снегом и морозом, и парень сразу заулыбался, предвкушая какое-нибудь веселье вроде перестрелки снежками. Тот факт, что друг оставил своё пальто в гостиной, а сам Макс не успел накинуть ничего тёплого, мальчика совсем не смущал - в такую погоду замёрзнуть можно было, лишь стоя на одном месте. А это, похоже, не входило в планы его соседа по комнате.
Впрочем, как и сама вылазка на улицу. Это русский понял, когда они подошли к кухне, где Лионель немедля начал наполнять внушительных размеров подносы всякими сладостями.
- О-о-о-о-о, у нас намечается вечеринка? Отличная идея! - догадался он, принимаясь помогать приятелю завершить шаткую пирамидку из черничных кексов. После чего устремился вслед за ним, слегка сгибаясь под тяжестью своей ноши.
Надо сказать, на это "нарушение" распорядка дня сокурсники отреагировали более, чем благожелательно. Мало кто может устоять перед ароматом свежеиспечённых кексов, булочек и печений, предназначенных на завтрак! Окружающие постепенно пришли в движение и вооружились кружками, подтягиваясь к столу со сладостями, а гостиная наполнилась весёлыми разговорами и смехом. Кто-то даже сбегал в комнату и принёс настольные игры, так что записи и учебники были отодвинуты в сторону и на время забыты.
Примостившись на подлокотник одного из кресел, Воробей увлеченно выковыривал изюминки из кекса и закидывал их рот, попутно обсуждая с одним из сокурсников планы на Рождество. Мальчик уже было собирался съесть и его, как Доминик вдруг окликнул его по имени. У рыжего полиглота была привычка обращаться к нему на русский манер, со своеобразным непередаваемым акцентом, который Воробью никак не удавалось скопировать. Он охотно снялся со своего места и подошёл к другу, который тут же снова куда-то его повлёк. Не иначе, как на кухню за ещё одним подносом с вкусностями.
Выслушав его предложение, Макс посмотрел в сторону МакГонагалл, всё ещё сидящей с книгой в стороне от всей компании. Принимая из его рук стакан с тыквенным соком, он понимающе кивнул и улыбнулся:
- Хорошо,попробую-ка я уговорить её к нам присоединиться. Думаю, ей не помешает немного расслабиться и отдохнуть. - не откладывая благое дело в долгий ящик, Воробей шустро протиснулся между товарищами к столу и сграбастал с подноса несколько печенюшек на тарелку, с которой он и направился к девушке. Остановившись рядом с нею, Макс протянул ей свою добычу со словами:
- Ты всё сидишь и сидишь в сторонке, Эмма. Угощайся!

Эмма, незаметно для себя самой, очутилась в веселой компании сокурсников, шумно и безудержно провожавших последний выходной. Она, не изменяя себе, не спешила по-настоящему присоединиться к ним, выбрав роль наблюдателя, усевшись на небольшой диванчик, рядом с другими девчонками. Крендель был достаточно вкусным, но сладким, МакГонагалл довелось потянуться за стаканчиком с тыквенным соком. Признаться, приглашение Максима было неожиданным, но Эмма наивно полагала, что, то все по доброте душевной. Отчасти так ведь и было...
Поскольку повторить тоже у Доминика не было никаких шансов, абсолютно никаких, меньше чем ноль, минус бесконечность... Она никогда не скрывала своего отношения к его выходкам и поведению, все, что было связано с рыжим Уизли, у МакГонагалл ассоциировалось со словом "слишком": слишком веселый, слишком несерьезный, слишком развязный. Обычно она старалась не обращать на него внимания, хотя это правда сложное занятие. Но вовсе не всегда, когда настроение у девушки было отвратительным, она вполне могла пройти мимо с деланным видом, что ее тошнит (кажется, ни перед кем Эмма не скрывала своей нетерпимости к отдельным категориям личностей), или бросать на него грозный, практически злой, взгляд. Все было вполне заслуженным, по ее скромному мнению. Ко всем своим выходкам, Доминик прибавлял то, что приторговывал зельями прямо под носом ее родной любимой тетки. МакГонагалл и сама могла бы этим заняться, сочти  нужным для дела, но ей было можно. Она ответственна, каждое ее действие имело под собой твердое основание и логические выводы, и все равно, ее бы зелья были полезными (умей она их нормально варить), а не близкими по действию к огневиски.
Но, при таком негативе, по-настоящему Эмма не относилась плохо к Уизли. Он был родственник ее  лучшей подруги, и зла за ним пока не было замечено. Скорее она была Слишком не похожа на него, чтобы даже попробовать понять.
Вот и сейчас дружелюбие Доминика было принято с колючками, МакГонагалл задрала голову и встала рядом, лукаво улыбнувшись (он к ней не справедлив, ехидно улыбаться ему девушка вполне могла):
- С тобой или ты имеешь в виду в общем?
Она приняла свою любимую позу, сложив руки на груди, обозначив зону комфорта. Эмма вполне могла согласиться  поиграть с Домиником, но не все так просто... Эта игра ей никогда не нравилась и обычно она отказывалась принимать участие. Сейчас же с ней происходило что-то странное.
Девушка не успела выдать свои условия, когда рядом с ними нарисовался Максим.  Она опустила взгляд и, словно совершенно сойдя с ума, согласилась:
- А давай! Тогда я держу спичку.
МакГонагалл развернула дальний стул спинкой и уселась на него, поджав под себя ногу. Она пододвинула к себе поближе кубок с соком, и принялась колдовать палочку в воздухе. Эмма искренне верила, что Воробьев человек светлый и положительный во всем.
- В общем, Максим, спичка готова!

Отредактировано Emma McGonagall (2015-01-22 10:34:54)

Предположение Максима по поводу причины заинтересованности Эммы происходящим оказалось неверным. Он понял это по в высшей степени ехидному вопросу девушки и её упрямо-независимой позе с руками, скрещёнными на груди. Нестройное «Ууу!» и смех однокурсников лишь подытожили её завуалированный интонацией голоса и движением плеч отказ. Впрочем, Доминик принял своё «поражение» спокойно и через мгновение поддержал общее веселье. Максим тихонько  и уважительно усмехнулся, отдавая должное выдержке друга. Уизли был настоящей душой компании, дружелюбным и весёлым человеком, способным вызвать улыбку у самого смурного человека и устроить вечеринку на ровном месте. Воробьёв не сомневался, у его общительного соседа есть и парочка-другая поклонниц, вроде той, что сейчас предложила составить ему компанию.
Однако рыжеволосый не принимал участия в памятной встрече с таинственным королём Джаредом, а потому не мог знать о том, насколько устойчива МакГонагалл к воздействию чужого обаяния. В тот день она была единственной девушкой , которую не впечатлило ни пафосное появление, ни внешний вид и манеры сияющей во всех смыслах этого слова особы, ни его статус. Напротив, казалось совокупность этих великолепных качеств и обстоятельства его появления лишь заставили рейвенкловку относиться к нему осторожно и подозрительно.
К тому же Эмма, похоже, никогда особо не жаловала Доминика, а потому мальчик совершенно не удивился такому холодному приёму с её стороны.
"Они оба очень хорошие люди, но наверное слишком разные для того, чтобы найти общий язык" - подумал Максим, укоризненно качая головой в ответ на замечание Лионеля по поводу сокурсницы:
- Эмма вовсе не зануда, Доминик. – после чего перевёл на ответившую ему неожиданным согласием МакГонагалл и широко улыбнулся: - Отлично, надеюсь, ты готова ко всему!
Не успел он толком удивиться энтузиазму, с которым казалось бы не желавшая принимать активного участия в воскресной вечеринке девушка принялась готовиться к своей роли сфинкса, как она уже утвердила на своих ресницах спичку и изъявила желание начать игру.
Протянув руку, он пододвинул к себе стул и уселся напротив сокурсницы. Наклонившись чуть вперёд, он положил ладони на колени – правила игры запрещали помогать себе жестами или совершать резкие движения. Нужно было вывести противника из душевного равновесия - смутить, удивить или рассмешить, прибегая к смекалке, кругозору и всему доступному "будящему" красноречию. Предложение склонившегося над ухом Уизли было вполне дельным - доброе слово, как говорится, и кошке приятно. Мало кто может среагировать на столь явный комплимент равнодушно. Одни могут смутиться и поблагодарить, другие -удивиться.. некоторые, имеющие на самое высокое о себе мнение, даже могут начать спорить. Воробей невольно задумался о том, как примет подобные слова Эмма. Она всё-таки не самая обычная девушка, падкая на флирт и красивые слова.
А потому он повернул голову к другу и также тихо прошептал ему в ответ:
- Посмотрим, как пойдёт. - а затем полностью переключил всё своё внимание на Эмму.
Несколько мгновений он смерял замершую девушку взглядом голубых глаз, а потом душераздирающе зевнул, едва не вывихнув себе челюсть. Для начала он решил попробовать одну из простейших, но довольно-таки действенных уловок. Зевание всегда было очень заразным - стоило одному человеку в комнате выдать подобный вздох, как его подхватывали остальные.
Однако бывали и исключения из правил. Например, человек, твёрдо вознамерившийся не уронить спичку.
- Окей, время для удивительных историй, Эмма. - невозмутимо заговорил мальчик и сделал очень загадочное лицо. Он слегка склонил голову и, глядя на свою соперницу исподлобья, начал своё повествование: - В чёрной-чёрной стране... у чёрного-чёрного леса.. рядом с чёрным-чёрным замком... на берегу чёрного-чёрного озера сидит чёрный-чёрный человечек. Сидит этот чёрный-чёрный человечек, смотрит свои чёрные-чёрные руки и говорит...
- ... "Никогда больше не буду сердить гигантского кальмара!" - после короткой драматической паузы, завершил мальчик, выпучив и без того большие глаза.

Отредактировано Vorobev Maksim (2015-01-29 11:15:37)

Эмма повернулась к рыжему Уизли, неожиданно нарисовавшемуся рядом. Она не пыталась испепелить его взглядом, да и общество Доминика не было прямо таки неприятным, пока он держал себя в руках и не устраивал провокации. Возможно, он слишком преувеличивал негативное отношение к себе, по крайней мере, она не считала его личным врагом.
- Я... я... "не имела ввиду ничего дурного" - Эмма стеклянными глазами смотрела сквозь Доминика, словно тот был соткан из волшебных линий, как на уроках Катца, не в силах повернуть голову и ответить что-либо Максу. Щеки полыхали огнем - такого с мисс МакГонагалл на ее памяти не случалось никогда,  обиженная или смущенная она обычно становилась бледной как стена - говоря об ее состоянии громче слов. Девушка прикоснулась к лицу обеими ладонями и ощутила жар как при сильной простуде. Взгляд тут же скользнул на стакан с тыквенным соком, оставшийся на полу. "Вот что должно помочь". Она пропустила мимо ушей, что конкретно говорили сокурсники, слишком занятая непривычным чувством.
- К тому же, кто же так в “Сфинкса” играет, а?..
- Я не умею играть в "Сфинкса"! - Эмма потянулась к кубку, стараясь говорить не громко и как бы между прочим, в попытке  оправдаться одновременно перед обоими ("И я думаю!"), хотя Уизли она ничего не задолжала.
Ей было стыдно и неловко, казалось, что все окружающие обратили свои взгляды на нее, такую жалкую и раскрасневшуюся в непривычном ярком маггловском свитере, хотя на деле мало кому было дело до их компании. Эмма постаралась спрятаться в кубке со сладковатым  напитком от всего мира, растягивая каждый глоток, пока на дне не остались лишь несколько миллиграмм. МакГонагалл чувствовала, как сок наполнял желудок, казалось, что становилось легче. Не лучше, а именно легче и проще, словно все наполнилось яркими красками без оттенков.
- Ты на них совершенно не похож. Ты красивый, Максим, - девушка говорила, не глядя русскому в глаза, она даже не была уверена, что он слушает ее, скорее рассказывая все медной чаше в руке, - я просто не ожидала, что ты так сделаешь и удивилась.
"Вот, они уже жалеют меня. Сделала из себя невесть что. Кусочек дурочки".  Эмма снова ударилась головой о спинку стула, слегка сжав ладонь в ответ на прикосновение Воробьева.
Ей становилось все легче, она переставала корить себя и думать о реакции окружающих.  Успокаивающее битье об стул? Вообще, какие могли быть окружающие? Кому какое дело? В конце концов, она не хотела оскорбить Макса, он ей даже нравился, в отличие от большинства других приезжих.
- Нет, Максим. Ты ту не причем, это я совсем не умею играть. Никогда она мне не нравилась, не стоило соглашаться. Почему-то мне захотелось побыть немного в компании.
МакГонагалл удивилась своей открытости, но голова отказывалась нормально соображать, думать, откуда все это пришло, и главное, до чего могло довести. Ей хотелось улыбаться и шутить, (только впредь без обидных шуток), совсем не грузиться по поводу чужой впечатлительности.  Хотелось, чтобы ее перестали успокаивать, и да... Воробьев подошел слишком близко. Эмма немного отклонилась назад, чуть не выронив кубок от неожиданности. Такие глаза и так близко!
- Ой! Ммм... Ты имеешь в виду, что не ожидал услышать подобное от такой зануды как я? -
отчетливо произнесла девушка, стараясь не смотреть на Доминика, в некоторой мере "зануда" было адресовано ему.
Эмма решилась встать на ноги и покинуть свое воображаемое убежище из кубка и стула. Потому что ее немного смущали прикосновение Максима, она не находила в них никакой романтической подоплеки, казалось, он пытался продолжать жалеть МакГонагалл, что порядком надоело и было неоправданно, ведь это она была виновата перед ним, а не наоборот.
Обратиться в бегство сейчас было бы привычным решением, Эмма всегда поступала так в неудобных ситуациях, но только не сегодня. Хотя она не понимала причины всего происходящего, почему она еще находиться в компании этих двоих? И почему не хочет уходить?
- Не хочу больше связываться с этой игрой. Действительно ненавижу ее. К тому же, я слишком скучная для него. Так ведь?
Последнее предложение Эмма  произнесла с улыбкой, глядя в глаза Уизли. Она говорила то, что было в ее мыслях, ни капли не обдумывая свои слова. Ей не было дело до того, как к ней относился рыжий, пусть хоть считал самой большой занудой во всей Британии, но ей было весело.
Странный у МакГонагалл юмор. Очень странный.

Гостиная Рейвенкло гудела, как гигантский улей - студенты болтали, то и дело взрываясь дружным хохотом, сновали туда-сюда, подходя к столу с успевшими наполовину опустеть подносами за очередной порцией угощения. Мимо, размахивая карточкой из шоколадной лягушки, пробежал какой-то пятикурсник. Судя по вытаращенным глазам и порывающемуся открыться рту, которым он хватал воздух словно вытащенная на берег рыба, ему досталась какая-то величайшая редкость. А, быть может, самая желанная на данный момент.
Как бы то ни было, окружающим практически не было дела до двух парней и девушки, решивших поиграть в "сфинкса".
Меж тем настроение их небольшой компании всё больше шло вразрез с атмосферой дружеской вечеринки, столь удачно заданной Домиником некоторое время назад. Эмма продолжала краснеть и оправдываться, а Уизли - хмуриться и кивать в ответ на слова русского. Последнему лишь оставалось удивляться тому, как банальная шутка стремительно переходит в категорию дурацкой и до омерзения не смешной.
- Да уж, с такими данными мне впору страшилки рассказывать, а не в "сфинкса" играть! - улыбаясь уголком рта, кивнул он в ответ на замечание приятеля.
МакГонагалл тем временем всё никак не успокаивалась, продолжая извиняться за плохую игру и свои слова по поводу внешности Воробья. Последнего её поведение искренне удивляло. Хотя они не были близкими друзьями и Макс не проводил с нею столько же времени, сколько с Доминикой или Мишелем, он успел для себя уяснить, с какой умной и рассудительной девушкой имеет дело. Рейвенкловка не была впечатлительной или легкомысленной, как многие её сверстницы была во многом храбрее и увереннее большинства из них.
Сейчас же с нею творилось что-то неладное. Разве можно столько извиняться и оправдываться из-за такой ерунды?! Решить, что эти слова могли как-то обидеть глазастого русского, которого с самого детства поддразнивали этот счёт, могла лишь донельзя мнительная девушка, коей МакГонагалл, по мнению Максима, не была в принципе.
- Да брось ты... - начал было он, но быстро заткнулся под двойным напором вскочившей со своего места девушки и практически сразу же отказавшегося от его предложения разбудить "сфинкса" Доминика. Идея Воробья передать водящего рыжему была, мягко говоря, не самой удачной.
МакГонагалл, похоже, всерьёз зацепило то, что Уизли назвал её "занудой", поскольку она недвусмысленно выделила голосом эту обидную характеристику. Да и сейчас её улыбка была скорее ехидной, чем весёлой.
"Ну молодец, Максимка" - раздосадованно подумал паренёк и резво поднялся на ноги, намереваясь во что бы то ни стало пресечь очередной виток их затянувшегося конфликта на корню. Лионель, похоже, пришёл к тем же выводам и попытался объяснить причину своего отказа.
- Что ж ты прицепилась к этой "зануде", Эмма? - поинтересовался он, глядя на девушку: - Ясно же, что Доминик это не всерьёз. Ему просто захотелось тебя немножко подколоть, а ты сразу надулась.
Продолжая говорить, он обогнул девушку со спины и вклинился между нею и Уизли и поочередно посмотрел на них обоих:
- Это же здорово, что тебе захотелось к нам присоединиться! Ты всё время учишь, не поднимая головы, а он ведь прав! Иногда стоит отложить в сторону учебники и хорошенько расслабиться. Тем более после того, что мы пережили... - мальчик улыбнулся, легонько пихая плечом девушку: - Разве Доминик стал бы уговаривать тебя поиграть с нами, если бы считал тебя скучной?
С этими словами Макс посмотрел на приятеля, ища у него поддержки. А затем снова повернулся к Эмме:
- Чёрт с ним, с этим "сфинксом"! Давайте выберем что-нибудь, во что нам всем будет интересно сыграть! - он снова переглянулся с ребятами: - Есть предложения?

Отредактировано Vorobev Maksim (2015-02-19 14:42:29)

Эмма совсем не нуждалась в том, чтобы взывали к ее совести, и еще меньше пользы от этого было остальным. Новая порция страданий и бесконечных извинений едва ли стали бы тем, чего хотел добиться Максим. А ведь за своей агрессивной репликой она была не далека от самобичевания, голос в голове вкрадчиво принялся нашептывать "беги отсюда". Повинуясь ему, девушка завертела головой и немного отступила от компании. Идея уйти выглядела все привлекательней, но примиряющая улыбка Воробьева немного приглушила внутренние терзания.
"Ладно, ладно. Какой ранимый," - конечно, если не брать во внимание учебное время, Максим сталкивался с Эммой только в тех ситуациях, где она демонстрировала осторожность и смекалку. С чего ему знать, что мисс МакГонагалл менялась, как только ей не приходилось  обдумывать свои поступки и слова как внучке директора. Хотя мог и догадаться, на дополнительном занятии по Другой магии, никто не выглядел более беспомощным, чем рейвенкловка. И если бы не Катц, все явно не закончилось так просто.  Но с другой стороны, с чего ему так подробно вдаваться в анализ ее поступков.
Девушка сложила руки на груди и опустила взгляд на пол, она не выносила конфликты, поскольку не чувствовала в себе силы выйти из них победителем, но это не мешало ей периодически совершать ошибку и таки ввязываться в ссоры и споры. Сейчас она запросто могла продолжить перепалку с русским, если бы он не утихомирился, на его фоне раздражение, которое она испытывала в общении с Домиником, улетучилось. Рыжий был на удивление спокойным и милым... Только Эмма этого не заметила.
Но она обратила внимание, что он отошел и ее это смутило. МакГонагалл покрепче обняла себя за плечи, ей было неловко в компании одного Максима, все из-за их коротенькой перепалки. Все-таки не стоило так на него нападать, но сглаживать ситуацию она не собиралась,  у нее бы и не получилось.  Эмма невнятно поерзала носком ботинок по старенькому коврику, когда перед ней оказался свежий стакан с соком. Она протянула руку, повертела кубок, но пить не стала. Последние трезвые мысли утверждали, что она уже наелась и напилась, лишний глоток мог привести к непредвиденным последствиям. Обычно Эмма саркастично относилась к интуиции, но за отсутствием иной почвы, ей больше ничего не оставалось. "Верю, но меня это не касается, чтобы мне сомневаться... Читай себе". Она ничего не сказала Доминику в ответ, только поблагодарила за сок. С чего он взял, что Эмма считала его уж таким оболтусом? Он же учился на Рейвенкло, и мало того, один из немногих, кто продолжал посещать почти все занятия. Ее выбивал из колее его характер, а не интеллект, и по поводу первого Эмма бы не поленилась прочитать целый трактат из норм поведения, принципов воспитания и свода школьных правил, если он сомневался в причинах.  На кого другого она не стала бы тратить столько своего времени в поучении, но рыжий заслужил такую "честь".
"Как жалко", - МакГонагалл очень любила загадки - загадывать, разгадывать, сочинять - такие игры редкое исключение, где она не нарушала правил, но не так нет. Ей было приятно уже то, что предложение не вызвало смеха. Все это время она только немного поглядывала на сокурсников, так что их улыбки ускользали от ее внимания. Куда больше интриговала одобренная игра. Ничего удивительно, что Эмма никогда не играла в подобное, о сути она догадывалась только из названия. Чтобы не испортить все снова, МакГонагалл промурчала что-то в духе: "давайте", право не следовать правилам она всегда негласно оставляла за собой.
И это право делало ее уверенней, она подняла глаза и повела бровью, глядя на Максима: "Опять начинаешь?" Эмма развернулась и проследовала к дальнему углу, где с полчаса назад читала книжку. Хоть там и было одно единственное кресло, но поблизости зато никого не было. Чтобы никому не было обидно, она отодвинула скудную мебель и села на пол.
"МакГонагалл?! Что ты творишь?! Ты с ними играть будешь, не зная правил? С ними! Это же Уизли" - внутренний голос неожиданно вернулся и принялся сводить с ума.
- Кто будет начинать? Какие правила игры... - она переводила взгляд с одного на другого, пока не остановилась на Максиме, - правда или вызов?
Этот вопрос совсем не являлся частью игры, но его можно было воспринять именно так.

Отредактировано Emma McGonagall (2015-04-14 22:10:04)

Тыквенный сок приятно охладил язык и сумел утолить физическую жажду юного волшебника, облегчив тем самым и его желание понять, что же такое случилось с их факультетской умницей Эммой сегодня. В конце концов, причин этому могла быть масса - начиная от Доминика, к которому девушка явно не питала большой симпатии и заканчивая гостиной, полной гомонящих однокурсников, которые в этот вечер решили отложить в сторону учебники и как следует расслабиться.
"Если к нам сейчас зайдёт кто-то с другого факультета, то бедняга наверняка подумает, что ошибся башней и попал к гриффиндорцам" - хмыкнул в стакан с соком мальчик, глядя на Эмму, которая не торопилась пить из своего кубка. Сейчас она не выглядела больше такой сердитой и готовой перейти в атаку, однако вид имела не слишком весёлый и задумчивый. Словно всё ещё не могла отойти от недавней перепалки, едва не перешедшей в ссору: "Пожалуй, для неё одной даже слишком много впечатлений - мы её умудрились и напугать, и смутить, и рассердить за каких-то пять минут! Надо бы как-то сбавить обороты, пока она от нас не сбежала от греха подальше"
- Я так и знал. - фыркнул Максимка в ответ на реплику соседа по комнате, а вскинул брови после его в высшей степени эмоционального восклицания и поинтересовался: - Что ты только что сказал?
Когда девушка-таки выдала что-то вроде согласия на предложенную Домиником игру и двинулась вглубь комнаты к своему креслу с таким видом, что мальчик подумал -  в последний момент она откажется и решит подняться себе в комнату, чтобы ей больше не докучали назойливые однокурсники. В таком случае, как казалось Максиму, от Эммы всё-таки стоило бы отстать, пока у неё не иссякли последние остатки терпения.
Рыжий, видимо, подумал о том же, поскольку не успел русский двинуться вслед за девушкой, как его твёрдой рукой схватили за воротник, как нашкодившего котёнка.
- Да что такого-то?! - громким шёпотом возмутился мальчик, искреннее не понимая причину возмущения друга. Шутка про домового эльфа, по его мнению, оказалась действительно забавной и, повторяя её, он лишь хотел показать, что оценил её по достоинству и нисколько не обиделся. Воробей передёнул плечами, поправляя сбившуюся одежду и проследовал за остальными, по примеру Эммы усевшись прямо на пол.
- Хм.. - начал было он, когда внимание девушки снова переключилось на него. Действительно, сейчас самое время было вспомнить о настоящих, а не шутливых правилах этой игры. Впрочем, ему было особо нечего добавить к тому, что высказал Лионель, а потому русский кивнул и, не долго думая, спросил у него:
- Доминик, правда или вызов? - жертву выбирать было особо не из кого, но гораздо легче было начать с поднаторевшего в подобных развлечениях рыжего, чем с малознакомой с этой игрой Эммы.

МакГонагалл не обижалась, нисколько. На что она могла обидеться? Не на правила игры же, в которую она ввязалась по своей воле, потому что хотелось?  Эмма редко с кем-либо разговаривала ни о чем, и еще более редко участвовала в различных играх, и, что важно, это было взаимно. Кто испытывал удовольствие от общения с такой занудой, которая и правил не придерживалась, если ей что не нравилось, и слова из которой не вытянешь?
Проблема девушки заключалась в том, что она не умела общаться. Такой важный аспект жизни Эмма не смогла понять и выбрала путь наименьшего сопротивления, убедив себя, что все, что отвлекает от книжек - плохо. К тому же у нее были друзья, пальцев одной руки хватило бы, чтобы их пересчитать, но они были! МакГонагалл даже не пыталась наладить общение с сокурсниками. Хотя глубоко внутри ей хотелось сидеть в гостиной не только в обнимку с учебниками...
Возможно, ее проблемы были надуманы, возможно, ей не хватало решительности, а возможно, она слишком много заботилась о том, что о ней могли подумать.
Максим понял все верно - Эмма растерялась. Она удивленно заморгала, поймав улыбку Доминика: "чего ты лыбишься?" Но его следующие слова заставили ее удивиться сильнее. Она опустила глаза, принявшись изучать свои коленки и узор на полу, после чего заметно кивнула.
Дети никогда не считают себя таковыми, напротив, любой ребенок думает, что он взрослый. Так и МакГонагалл с одной стороны не хотела ввязываться ни во что превышающее ее планку, но с другой она размышляла, почему нет? Она принялась думать над тем, что для нее слишком, и от чего другие относились к игре не так? С Домиником было все понятно, на нем девушка поставила огромный крест в плане соответствия с ее нормами поведения, но Максим же... был нормальным. Ей начало казаться, что это с ней что-то не так.
Чтобы не углубляться в самобичевание  и не начинать страдать, девушка подняла голову и без улыбки, но мягко, посмотрела на ребят. Самоанализа ей хватало в другие дни, не хотелось, чтобы вся эта ниоткуда возникшая смелость пропала даром. К тому ж одно она поняла наверняка: с такими ограничениями и убеждениями ей ничего не грозило.
- Бу, - МакГонагалл лукаво заглянула в глаза рыжему, ей было действительно интересно какой же у него боггарт. Ничего приличного в ее голову не приходило, только всякие обидные гадости, к счастью, их озвучивать она не собиралась. Несмотря на все минусы, наставленные крестики и черточки, Эмма не хотела портить ему настроение, он и так начал выглядеть каким-то грустным. К тому же, для этого у нее будут другие дни... Ей же самой не хотелось начинать перепалку.
Но когда Доминик еще говорил, куратор ГОУ СОШ ЧАВО возник, словно из неоткуда, желая забрать Макса. Девушка подумала, что этот день становился все более и более странным. Она махнула Воробьеву на прощание, и сменила позу на более расслабленную, вытянув ноги. Странности странностями, но с Уизли у них были однозначные отношения, когда Эмма могла и нахамить, и нагрубить, в общем, быть собой, рядом с Максом все же в ней играло излюбленное честолюбие "я внучка директора".

Отредактировано Emma McGonagall (2015-04-20 23:21:35)

Рыжий точно и ловко определил основной мотив поведения МакГонагалл в обществе, но оказался несправедлив в своих суждениях насчет отношения к нему.
К большинству окружающих Эмма относилась одинаково ровно и безэмоционально - все равно кем они были, чем интересовались и какие страхи приходили к ним по ночам. Она легко забывала тех, кто периодически не врывался в ее жизнь или не был чем-то полезен. К остальным же, кто не сливался рядом с правильной и самоуверенной девчонкой, она относилась также, как и они к ней. Исключения только подтверждали правило, хватило бы пальцев одной руки, чтобы перечислить таких.
Но Доминик был именно исключением.  Мисс МакГонагалл было любопытно, какую форму принимал боггарт рыжего. В какой-то мере он в принципе был ей интересен, хотя он иногда раздражал, иногда бесил, был неприятен, но не настолько, чтобы она его недолюбливала. Эмма уже не помнила, когда, в какой день недели, месяц, год стала относиться к нему столь категорично, возможно, такое отношение складывалось шаг за шагом, возможно, что-то спровоцировало это, но у нее вошло в привычку показывать зубы и немного опасаться Доминика. По-настоящему плохо она никогда не относилась к нему - Уизли не вписывался в рамки, но она допускала, что за ними тоже существует жизнь. И тем интереснее было узнать, какие же страхи наполняли тех, кто жил за ними.
Обычно Эмме казалось, что все-таки большинство боится собственной смерти или потерять близких. Сначала, когда Доминик только упомянул семью, она решила, что его страхи... хм... традиционны. 
Но дальше девушка искренне удивилась, заметив, что в перечислении отсутствовал он сам. Она интерпретировала его слова по своему, решив, что он боялся быть оставленным теми, кого любил, оказаться им не нужным. Она не стала спрашивать или уточнять, ей казалось это нетактичным, хотя особым тактом МакГонагалл не отличалась.
Она отнеслась к этому так, потому что страх Доминика, частично был ее реальностью. Она не могла бояться того, что уже случилось. Воспоминания об отце, чувства к нему, его новой семье отзывались болезненной пустотой. Каждый раз приезжая к нему на каникулах Эмма ощущала себя чужой и лишней, ей хотелось, чтобы папа заботился о ней также как и о своем втором ребенке, хотелось, чтобы он провожал в школу, ругался, хвалил - помнил, что она есть чаще! Но у него была семья, сделавшая его счастливым, и в таком мире девочка могла появляться только по расписанию - поздравления с праздниками и несколько дней каникул. Мама и бабушка не могли покрыть внутри нее эту нехватку семьи.
Эмма не собиралась плакать или, в общем-то, демонстрировать, то что описание боггарта вызвало в ней понимание, она только серьезно и внимательно, наверное слишком, смотрела на Доминика в течение пары минут.  В какой-то момент ей захотелось сказать, что она понимает его, но МакГонагалл подавила это желание, в конце концов, едва ли рыжий ожидал такого, и Эмма могла ошибиться в своих суждениях.
Продолжать игру без Макса ей не представлялось возможным. Потому что она не знала, что можно спросить или предложить сделать, все предположения были глупыми и занудными даже в ее глазах. Русский и Доминик должны были стать сутью веселья игры, Эмма хотела лишь скромно поучаствовать за компанию... Игра вдвоем обязана была закончиться как минимум скукой, как максимум ссорой. 
- Ты знаешь, если хочешь, можешь спросить у меня "правда или вызов", поскольку ты же ответил на вопрос. Я выберу правду, - она говорила достаточно быстро, чтобы рыжий не перебил и дослушал, - но без Максима тебе станет со мной очень скучно.  Мы можем попробовать продолжить игру, если сменить условия. Подожди, пожалуйста, меня здесь, я лучше объясню наглядно.
Эмма поднялась на ноги и, коснувшись плеча Лионеля, - "дождись меня", - быстро отравилась за свитком, поиски которого заняли пару минут. Она надеялась, что он ее ожидал - в девушке уже проснулся дух экспериментатора, зелье не стало помехой, скорее наоборот именно оно вдохновило ее. Но если он не стал ждать, если ушел сразу после нее, Эмма бы не удивилась, ей казалось, что непостоянство в его характере. 
Что же касалось условий, несколько дней назад она поспорила с сокурсницей о прекрасном и вечном - о любви. МакГонагалл была не согласна с утверждением, что кто угодно мог полюбить кого угодно благодаря психологии. Эмма решила, что сейчас прекрасный момент доказать свою правоту - они с Домиником были слишком не похожи и непримиримы, чтобы влюбиться, словом идеальны для "успешного" эксперимента. 
Когда  минут через семь, она спустилась обратно в гостиную, Уизли, к ее радости, никуда не ушел. Она улыбнулась и лукаво взглянула на одну из сокурсниц, предвкушая момент "расправы".  Та, к сожалению, стояла к ней спиной и не видела огонька в глазах девушки, но пока ей это было и не нужно.
- Это список вопросов одного психологического исследования. Но не суть... - она протянула свиток Доминику, объяснять, в чем заключалась загвоздка более подробно, Эмма не хотела. Но если рыжий решится спросить, она ответит правду. - Для игры мы можем использовать их, поочередно выбирая вопросы из свитка, и вместе честно отвечая.

Отредактировано Emma McGonagall (2015-04-30 03:41:48)

- А я думала, что убежишь ты, - МакГонагалл села напротив и коварно улыбнулась. На самом деле, она была рада, что Уизли остался. Не только потому, что хотела провести эксперимент, но и потому что ее состояние располагало к общению. Она, конечно, могла отправиться на поиски малочисленных подружек, но уже было поздно, и предприятие не обещало закончиться успехом. Доминик же был здесь, пусть до этого он говорил то, что удивляло или вводило в ступор, но с ним Эмма могла быть искренней, что в принципе важно для подобной игры.
Она ожидала, что они будут выбирать вопросы по порядку, но рыжий начал с того, который, по всей видимости, просто ему понравился. "Я бы посмотрела на того, кто не бросил школу", -Эмма не перебивала и слушала внимательно, отметив что тоже не стала бы тратить на образование свой последний год. Ее подмывало расспросить о "всех тяжких", но в случае с Домиником, внутренний голос советовал молчать, чтобы не травмировать нервы и не портить вечер. Слушать его было интересно и достаточно весело, по крайней мере, пока он мог так непринужденно отвечать и смеяться.
Когда Лионель замолчал, Эмма обнаружила, что ей необходимо время на честный ответ, поэтому несколько секунд она провела, рассматривая начерченные на потолке созвездия. Даже нарисованное небо действовало на нее магическим образом, позволяя успокоиться и собраться с мыслями. Она заговорила через пару минут, и ее голос звучал мягко, мысли о родных и любимом занятии наполняли сердце теплотой.
- Мне бы тоже хотелось путешествовать, и оставить что-то после себя, но думаю, год слишком маленький срок для этого. Поскольку смерть была бы внезапной, и я знала лишь о том, что умру в любой день в течение года, то ждала бы ее каждое утро, просыпаясь, и каждую ночь, укладываясь спать. Я бы не оставляла места сомнениям, и делала то, что хочется, делилась всем, что знаю с другими. Я бы занималась экспериментами с некоторыми чарами. Не ждала бы успеха, но мне бы хотелось до своей смерти максимально внести вклад в какую-то отрасль изучения магии, - заявление было несколько пафосным, но девушка не находила его таковым. Даже те мелочи, которые она придумала путем простого смешения элементарных чар, не выглядели в ее глазах смешными - кто-то более умный, мог вдохновиться и создать нечто большее. Она не допускала в знаниях прорех, любые детали казались важными, благодаря таким волшебникам, стремящихся записать каждую мелочь, они с Абигайль смогли сделать свои "таблетки". - Ну и я бы проводила много времени со своей семьей, дома, пусть этот дом и находится в трех разных местах. Да, пожалуй, это самое важное. Каждый день я бы хотела видеть бабушку, маму и папу. И некоторых друзей, не столь часто, но регулярно.
Она улыбнулась и потянулась за свитком.  Признаться раньше рейвенкловка не читала вопросы, и только теперь она заметила, что многие из них были очень смущающими и личными. Разговоры о смерти уже показались ей отличным вариантом, в сравнении с необходимостью перечислять, что ей нравилось в Доминике.
- У вас есть тайное предчувствие о том, как вы умрете? Хм... - на мгновение Эмма приблизилась к парню с жутко заговорщицким видом, ей нравилось делиться знаниями о чем угодно,  это  подстегивало и вводило в азарт. Когда она только начала говорить, то не ощущала страха, но он накатывал постепенно с воспоминаниями. - Ты не слышал о странных происшествиях в школе, о пропаже студентов в сентябре, о нападениях, например на уроке Другой магии?
В замке поселилось что-то жуткое, тьма. Первый раз я столкнулась с нею в самом начале учебного года. Не думаю, что она охотилась за мной, скорее это было случайность. Тогда она приняла образ волка, - нет, ничего общего с живым животным, - и хотела то ли съесть, то ли просто покалечить.  Я была не одна, и мы хоть и жутко боялись, но прогнали это прочь.
Во второй раз тьма была маленькой девочкой. Лучше трижды повидать волка, чем однажды ее. Ребенок во много раз ужаснее, она словно и есть смерть. Смеясь, она пыталась покалечить  меня, Малфоя, Ру, капитана и мисс Сафи. Пострадал лишь Мишель, наверное, у нее есть свое извращенное чувство юмора. - Эмма становилась все более мрачной, подбирая слова, что в ее состоянии было делом не простым. Она действительно боялась и от этого стала говорить немного урывчато и быстро. Рассказывать обо всем детально, она также не хотела. Зачем Доминику знать, что она лазит ночами по школе, да еще и в компании гриффиндорцев? - Дальше случилось массовое нападение во время урока Катца, тогда они пришли оба - волк и девочка. Мне было так страшно, что ощущая ее приближение, я не могла шевелиться. Катц оттащил меня к стене и, возможно, спас жизнь, если бы не он, я не знаю, чем бы для меня все закончилось... Но я не боюсь прошлого, меня пугает то, что со временем тьма становится сильнее, ее сила растет ото дня. Если судить по тому, как легко было справиться с ней первый раз и какие усилия приложили половина профессорского состава в последний.
МакГонагалл перевела дыхание, и посмотрела на Доминика, ей не нравилось казаться слабой и трусливой, но к горлу подошел комок, ее ночные страхи, еще не озвученные никому, лезли наружу:
  - Я  думаю, что в один день эта девочка, придет за мной и вытряхнет душу. Я боюсь ходить по школе поздно ночью, мне кажется, что она будет стоять в одном из коридоров и... больше не будет играть со мной, а просто убьет.

Отредактировано Emma McGonagall (2015-05-04 15:59:08)