Папа, ты же знаешь, как я отношусь к прикосновениям, как они для меня сложны. Ведь прикоснуться к кому-либо, значит довериться ему, показать себя слабого, незащищенного. И не говори мне о том, что девушкам дозволенно быть слабыми, что их как раз и надо защищать. Я так не думаю, хотя иногда подобное проявление эмоций, защита - это приятно. Что-то расцветает в душе, когда кто-либо, особенно не очень близкий думает о тебе, помогает, хотя и не должен. Так глупо и сентиментально. Такие люди заставляют привлечь к себе мое внимание, особенно если они вторгаются в личное пространство очень ненавязчиво, очень деликатно. Словно они извиняются за то, что делают, но иначе поступить не могут. Словно их смелость рождена в том, что они хотят сотворить некое благо для меня. Папа, мне сложно понять это, но часто такое безумно приятно. И все таки я хочу вернуться к теме прикосновений и смелости не чей-то, а моей. Когда я себе дозволяю подобное? Подумав, отвечу, что это происходит тогда, когда люди мне становятся дороги, их немного и для меня они уникальны. Это же нормально, ответь мне отец?
21.05.2022
- Именно она, сила души волшебника, что может связать живое и неживое,- Айре очень нравилось то, на что юный Малфой обращает внимание. И сейчас он заострил свой взгляд на главном, на важных словах. Они и правда звучали внушительно и требовали долгих разъяснений, в которые сейчас Варвара не хотела углубляться, ведь сегодня за этот пасмурный вечер было много чего сказано, что нужно переварить, уложить на полочки, прежде чем продолжать сложные рассказы о тайных смыслах слов и действий.
- Не кажется,- кивнула девушка, подтверждая слова Скорпису и не отвечая на предыдущие, которые не требовали слов. Как же было приятно быть особенной, необыкновенной. Именно это дарило силы и смелость на дальнейшие беседы, разговоры и открытия,- Теперь все будет очень даже хорошо,- немного задумчиво подтвердила. У иной бы девушки голос прозвучал бы мечтательно, но Варвара была просто не способна на подобные чувства и эмоции, особенно при таких своеобразных разговорах.
Очень сложно было не отозваться и не сказать ничего об отце Скорпиуса, но сейчас положение обязывало молчать и не развивать этой темы. Быть может быть потом. когда слизеринец будет еще ближе, возможно станет другом, можно будет задать тревожащие Раду вопросы о его семействе, а пока, она лишь слегка кивнула, возможно молодому человеку в итоге было и не понятно, к чему относился этот кивок.
- Не надейтесь, а верьте. Надежда плохое чувство, в отличие от веры,- прежде чем уйти, Айра сделала шаг на встречу Скорпису и мягко сжала его руку, своими двумя, поднеся ее на уровень груди,- Расскажу, все расскажу, мне самой нужно сначала понять, с чего же начать,- она не выпускала его руки с полминуты, но вряд ли Малфой мог до конца понять, что же означал этот странный жест интерна. Для нее он значил доверие, возможные намеки на дружбу, что раньше с ней редко происходило.
- Давайте я с ней сначала поговорю, а потом, я сообщу вам нужен ли этот опрос или нет,- выпрямляя руки, улыбаясь,- До встречи, юный Малфой,- последнее прозвучало очень мягко, чего немного испугалась и сама Варвара, но собственные быстрые шаги к двери оставили этот легкий страх позади. В коридоре же никого не оказалось, но Раду никто и не был нужен, ведь мысли заполонили голову. Она точно знала, что сегодня будет много писать, о знаменательном дне, прошедшем так удачно.
Два человека и тайна - начало любого заговора.
Сообщений 31 страница 32 из 32
Поделиться312013-11-26 14:31:02
Поделиться322013-11-28 09:43:07
Слова мисс Раду были торжественны и несколько восторженны. Скорпиус почувствовал, как от них по позвоночнику пробежали мурашки и начали покалывать кончики пальцев. Он попробовал прислушаться к собственным ощущениям, и уловил нетерпение и азарт. Скорпиус не знал, было ли у него достаточно душевной силы, но хотел бы ей обладать. Он всегда хотел обладать силой и знаниями, превосходящими его сверстников. Это желание было тщеславным, но не злым. По крайней мере, Малфой никогда не хотел пользоваться своим превосходством, чтобы всецело властвовать над обществом. Ему достаточно было всего лишь превосходить.
— Вот и славно, — произнёс он одновременно на всё: на слова о силе, об умении мисс Раду общаться и об будущем. Было занятно от того, что девушка не успокаивала его, иначе бы, несомненно, сильно бы разозлила Скорпиуса. Она говорила убеждённо, так, словно бы знала наперёд или, что вероятней, действительно верила в них, в него. Это почему-то льстило.
О том, что слова о надежде являлись всего лишь вежливым оборотом, хотя и сказанным с заметной душевностью, Скорпиус промолчал — это было слишком очевидно. Он не знал, была ли надежда плохим чувством, но всё равно кивнул, улыбнулся и отчего-то задумался. Во что же он верил? Несомненно, в деньги, во власть, во влияние, в своё имя, в себя, в своих родителей, в силу, в страх, наконец. На деле вер у него оказалось достаточно, но ни одна из них не давала гарантий на то, что мисс Раду не выдаст его. И всё же Скорпиус верил в это. Не потому, что надежда была плохим чувством и даже не из-за заклятия, наложенного на знание об этом клубе, а просто потому что поверить и, правда, хотелось — так искренне и душевно распрощалась с ним девушка.
— Я понимаю, — неловко ответил Скорпиус, физически ощущая проступивший на щеках румянец. Впрочем, нечаянное смущение оказалось скорее приятным, чем вызывающим раздражение. Юноша, понятия не имея, что делать с зажатой в ладошках и притянутой к груди рукой, чуть растерянно улыбнулся и безотрывно смотрел в словно бы лучащиеся глаза мисс Раду. Сейчас она не казалась ни печальной, ни озабоченной, мрачноватый наряд лишь подчеркивал её тёмную и истинно женскую красоту, создавая одновременно ранимый и опасный образ, любоваться которым было совершенно не стыдно.
Скорпиус хотел добавить, что у него самого сейчас сумбур в голове и необходимо время, чтобы информация обдумалась, усвоилась, уложилась. Тогда впечатление от встречи стало бы ясным, и он смог бы определиться со своим отношением. К тому же, ему хотелось убедиться, что девушка действительно не выдаст его и не предаст. Это всё казалось важным, но слова не шли с губ. Скорпиус промолчал, частично, потому что не видел необходимости в том, чтобы говорить, частично, потому что волнение было сильным, и он не хотел, чтобы голос дрогнул. Юный Малфой попросту дождался, когда девушка отпустит его руку и поспешит к двери.
— До свидания, мисс Раду, — произнёс Скорпиус голосом тихим, но по-юношески звонким, а потому отчетливо слышным в тишине комнаты.