- Конечно вокруг меня, Малфой ты не замечал, что я вообще центр вселенной?,- тихо засмеялся, уводя от себя волнение связанное с Мишелем. Этот слизеринец был особенным, хотя бы потому, что пожалуй ему они все трое обязаны жизнью, ведь там в запретном лесу было плохо, очень плохо и они бы не выбрались живыми, если бы не египетский волшебник и его собака. Рей хорошо понимал, что значит Сет для Ру, ведь это был не просто его друг, но и защитник, правая рука и подмога. Конечно в тех размерах, в которые блондин превращал собаку, скорее сам Мишель был рукой этого чудища.
- Ну и иди, вредные же вы слизеринцы. Прямо дежавю какое-то,- проворчал ирландец, посмотрев сначала на Мишеля, потом на Малфоя. Он был рад, что Сафи не пошла с ними, а вот Эмма, которая так внезапно удалилась, явно злясь, как она может выходить из себя Рей видел один раз в матче, который шел для рейва из рук вон плохо. Девушка со своим острым умом пригодись бы им.
- Ну что товарищи... ээ враги мои, как вы думаете, что с нами случилось?,- задумчиво, немного морща нос,- Не думаю что мы вместе курили траву, мне кажется мисс Сафи конечно не отказалась бы, но вот Эмма, она слишком хорошая. Так что остается мыслить в сторону древних проклятий или что-там у вас еще есть забавного и темного в магии?,- прикидываясь совсем идиотом. Ему так нравилось вести себя с чистокровками, просто потому что если позволять им чувствовать, что они всем управляют, те расслаблялись и уже можно было управлять ими. А командовать Рей любил,- Кто как думает? Призрак был настоящим?,- закладывая руки за голову, широко шагая,- Мне кажется что трусливая воля мага, который не пожелал расстаться с жизнью не должна быть настолько сильной. Или я что-то не понимаю о призраках?,- продолжал сыпать вопросами. До любимого больничного крыла было идти далеко, а провести это все в молчании с двумя достаточно нужными слизеринцами Бриану не хотелось.

Мишель продолжал идти прямо и сам постепенно начинал злиться еще больше. Но теперь уже его злость имела другую природу и совершенно иной характер. Эта злость позволяла ему идти более прямо, более ровно и вообще.
"Я не потерял много крови, - размышлял Ру, приводя самому себе доводы, что его ранение слабое, и он вообще не должен страдать по его поводу, - я волшебник, сильный волшебник, в будущем даже сильнейший волшебник. И что же? Какая-то щепка в коже настолько может помешать мне идти? Глупости! Я волшебник, а мы куда выносливее магглов. Даже маггл с такой щепкой легко дойдет до врача. Почему это я должен идти, опираясь на кого-то? Нет, я не слабак, что бы они там обо мне не думали. Не слабак!"
Конечно, мысль о том, что его могли воспринять, как слабака, и потому помогать идти была Амону противна и чужеродна. Как так? Ну и что, что он выглядит болезненно? Нет, он куда сильнее, чем о нем думают, если уж решили вот так практически под конвоем вести его в медблок. Впрочем, они правы, он бы не пошел к колдомедику. Он должен был найти собаку. Но... они были правы в том, что ему стоило сначала пойти вытащить кусок тумбы из тела. И сейчас, постепенно приходя в более рациональное сознание, юноша начал понимать, насколько они правы. И кусок тумбы, раздвинувший ребра, определенно не был какой-то там щепкой, как он себя уговаривал.
Впрочем, тут был еще один момент. Думать о своем ранении у Мишеля не хватало силы воли. Его хватало только на уговор себя, что это просто заноза. А вот продвинуться дальше в анализе оказалось сложно. И это было странно, потому что он всегда считал травмы чем-то простым и не страшным, но крайне редко бывал ранен сам, и всегда забывал свои мысли в момент ранений. Он, как и многие другие, боялся боли и потому никогда не помнил ее в своей жизни.
И в том, чтобы не думать, ему помогли его спутники. Они заговорили о том, что произошло, и Мишель невольно прислушался к их разговору.
- Я же говорил, - раздраженно бросил Амон, - это не призрак. Это древняя темная сила. Единственное, чего я не понимаю, почему древняя сила взяла образ девочки подобного плана. Слишком современная. Кто-нибудь знает какую-нибудь историю про погибших тут девочек? Она может быть из какой-нибудь абстрактной легенды.
Он выдал это на одном выдохе, а потом замолк, очень легко сбив себе дыхание. Мало того, еще и вдохнул после этого почти полной грудью, и чуть было не согнулся, потому что от одной мысли о древней силе почти забыл обо всем, что ему только что мешало. Даже мысль о Сете отошла на второй план. Магия - это наиболее важный объект мыслей семьи Ру. Так было всегда, и будет всегда. И Мишель сделает все, чтобы оно так и оставалось.

Рей надеялся, верил в свои силы, которые должны были помочь ему взять и выдохнуть тот гнев, который чуть ли не стучал в висках. Его действительно раздражала вся происходящая ситуация, но перепалка с Малфоем отчего-то отрезвила голову, как и приближение к заветной двери.
- Ох, девочка моя, ты не представляешь насколько я себя сдерживаю в своих ругательствах,- уже беззлобно, на выдохе и ничуть не отказываясь от того, что браниться он научился именно у своей маггловской родни, как казалось Браю, это был общеизвестный факт. Да, гриффиндорец считал, что несмотря на свое происхождение многие о нем много чего знают, просто потому что он квиддичная звезда, хотя вслух подобных восхвалений себя Рей никогда не озвучивал, боясь упустить свою удачу, которую он постоянно хватал за хвост.
- Вот и схожу у меня были еще к нему вопросы,- вздохнув и окончательно перестав спорить со Скорпиусом именно это позволило ирландцу обратить внимание на Мишеля, который и без того был бледный, а теперь казалось совсем мог слиться с белой стенкой или очередным призраком, кои проживали и нагло кутили в этой школе.
- Да, она была очень похожа на девочку-призрак из фильма, который недавно вышел, буквально пару лет назад, я могу записать тебе после название и вообще рассказать что там было,- Брай пытался вспомнить в подробностях весь сюжет, но кроме девочки совпадений, как ему казалось, с фильмом не было. Гриффиндорец задумался над своими воспоминаниями, особо не вслушиваясь, да и не совсем понимая то, о чем говорил Мишель. Не то чтобы его слова были какими-то сложными, но все эти древние силы были чужды Бриану, не шарил он в них, в отличие от спорта и всевозможных игр. Впрочем, капитан успел понять о несвойственности всего произошедшего, что иллюзий быть не должно было. Он даже хотел задать какой-то вопрос, который мгновенно исчез с последними словами Ру
- Да вот она заветная дверь,- ускорив шаг и без стука ее открывая,- Доброго...кхе вечера, с праздником, а мы вам больного привели,- достаточно громко озвучив присутствие и не сумев скрыть некоторой неловкости и смущения, которые всегда появлялись в нем, когда капитан внезапно являлся в эту комнату, помещение.

Как ни неприятно было осознавать этот момент, но, похоже, этот кусок тумбы был все-таки не занозой и дырку в Мишеле оставлял довольно конкретную, потому как с каждым шагом до заветной комнаты становилось все тяжелее и тяжелее. Вероятно, проблема была просто в том, что от ощущение скорой помощи Ру просто банально расслаблялся. И если бы он пошел искать собаку, то обязательно бы нашел и ходил бы куда как больше, потому что был бы стимул и очень важная цель. Но не сейчас. Сейчас не было ни цели уже, ни стимула. Было только ощущение близкого отдыха и избавления от боли.
И надо сказать, что эта самопроизвольная перепалка гриффиндорца со слизеринцем порядком египетского волшебника раздражала. Даже при условии, что он читал о факультетах, знал, на какой факультет поступит, понимал, в чем слабость и недостаток каждого из факультетов, отчего воспринимал их все с той же покровительственной снисходительностью, - все равно даже это сейчас не позволяло ему воспринимать нормально попытки одного поддеть другого и наоборот. В самом деле, было ведь куда более важное обстоятельство, которое, в общем и целом, по мнению Мишеля должно было их объединить - ему, Амону, сейчас очень больно. И если у одного там что должно быть, чувство долга или гриффиндорская заботливость, то у второго вроде как тоже есть чувство не привязанности и еще, наверное, не дружбы, но что-то такое близкое. И нет бы им обоим помолчать и, раз уж взялись, довести его до колдомедика, не раздражая еще больше и без того натянутые нервы - им, судя по всему, вообще, как это называется, было в кайф дразнить друг друга.
- Древняя сила не призрак, - произнес Мишель перед тем, как они дошли до дверей, - они берут образы из легенд. Чаще всего из головы какого-нибудь относительно сильного волшебника. Ну или группы волшебников или людей... сейчас это могут быть уже не книги и не легенды.
Он имел ввиду, что да, фильм вполне мог бы стать какой-то платформой для создания образа, которое впоследствии будет использовать древняя сила. Силам ничего не стоит залезать в головы людей и выбирать наиболее понравившиеся или подходящие под ситуацию образы. Хотя странно так говорить о силе, но факт остается фактом.
Больше Ру не сказал уже ничего, потому как дверь была открыта, и его еще сильнее начала волновать деревяшка, которую он не рискнул бы вытащить сам, потому что колдомедицинские чары знал не так хорошо, как хотелось бы ему на данный момент. Сейчас он понимал ту необходимость знания еще и этих чар, чтобы быть полноценным и самодостаточным волшебником. Забавно, он постепенно все больше и больше лишал себя свободного времени, занимая все минуты чем-то полезным - тренировками, дополнительной учебой, домашним заданием. Он исключил практически все развлечения, кроме тех, которые ему так или иначе необходимо было посетить или что-то в этом роде. И сейчас понимал необходимость еще немного сократить свободное время. Возможно, надо чуть меньше спать.
Он прошел в комнату следом за Брианом, не испытав никакого особенного чувства, когда переступал порог. В самом деле, с колдомедиком он встречался сейчас впервые, по крайней мере так близко и по столь личной теме.
Подумал, что стоило бы снять мантию, чтобы она не мешалась, но руки подниматься не хотели. Впрочем, что значит, не хотели? Не хотят - заставим! Так что мантию с некоторым скрипом Ру снял перед тем, как сесть по предложению Скорпиуса. Амон на секунду наклонил голову и прикрыл глаза, когда услышал последующие слова его друга, обращенные к гриффиндорцу. Звучало это... не особенно удивительно, но, по мнению самого Ру, несколько неуместно. Он поднял голову вновь и посмотрел на О'Рейли. И что еще он хорошо понимал: будь на месте Бриана кто угодно другой, он был бы солидарен со Скорпиусом в желании выпроводить этого человека. И чем резче будет звучать посыл, тем лучше. Но не в случае с Брианом. То чувство, которое, как назло, испытывал к нему Мишель, мешало ему хотеть от него просто и быстро избавиться.
- Ты обещал найти Сета, - произнес он, не отрывая взгляда от гриффиндорца, - он либо в подземельях Слизерина, либо... около кабинета А113... думаю, больше ему особенно было некуда бежать.

И... нет. Во взгляде не было ни тоски, ни любви, ни боли, ни чего бы там ни было еще. Взгляд Амона Ру продолжал быть холодным и относительно равнодушным, когда он закрывал глаза снова и слегка опускал голову.
- Интересно, эта деревяшка рассосется, как только ее из меня вытащат? Или останется на память?

Отредактировано Michel Roux (2014-10-10 15:19:31)

Мишель смотрел за гриффиндорцем как-то, может, слишком пристально. Он смотрел, слегка щурясь. Ему действительно важно сейчас было, чтобы он просто ушел. И нашел бы Сета. Ру хорошо знал, что собака относится к парню достаточно тепло, и не станет от него убегать и пытаться его укусить. А, значит, можно было не опасаться, что пес будет еще какое-то время, пока дырка в его хозяине не затянется, где-то бегать и бояться. Наверняка Сет будет очень сильно страдать из-за того, что сбежал и бросил хозяина одного.
Амон знал свою собаку и прекрасно понимал, что даже при условии, что Сет - всего лишь зверь, но это был его зверь, и у него, наверное, было больше человеческих эмоций, чем у самого Ру. Он словно носил в себе частицу самого волшебника, давая возможность Мишелю быть не сверхчеловеком, но двигаться именно в этом направлении.
Египетский волшебник кивнул на слова Бриана и просто проследил за тем, как он уходит. После чего обратил свой взор на друга, с которым ему приводится переживать не первую опасную ситуацию. Та же история с Джонсоном, где они по случаю оказались в одной упряжи. То, что Ру вошел в тайный клуб Скорпиуса в этом определенном статусе, тоже говорило не то, чтобы об их сходстве или родстве душ, но... что-то здесь определенно было.
А еще Амон знал, что у Скорпиуса людей, о которых он может беспокоиться, больше, чем один-единственный Мишель. Хотя бы потому, что Малфой живет в Британии и в Хогвартсе учится уже седьмой год. Это определенно давало повод понимать, что у него есть и друзья, и возлюбленная...
Кстати, о возлюбленной. Его девушка, теоретически, была же где-то в замке.
- Ты знаешь, - Мишель слегка наклонил голову, - мне кажется, в подобную историю могли попасть не мы одни. Глупо считать, что мы настолько уникальны. Хэллоуин - тот же день мертвых. Надо узнать, может, кто еще попался на что-то такое...
Амон вдохнул несколько глубже, чем хотел, боль в области ранения заставила его зажмуриться. Но ему надо было просто дождаться появления колдомедика. А кому-то другому могло не так повезти... и это вполне мог быть кто-то из их друзей, знакомых или врагов.
Если бы что-то подобное случилось бы, например, с Рауфом, Ру все равно перевернул бы все, чтобы найти его и помочь ему. Он слишком хорошо понимал, что братья Хайри нужны ему, как воздух.